Неспящий (СИ)

— Запасной игрок в команде. Да и вообще, мог бы и поделиться славой, после того, как…

— Прекрати! Я же вернулся.

— Да-да, — Спек картинно зевнула и закатила глаза, — к тому же нас осталось только двое. Должен же кто-то за тобой приглядывать.

К обеду на первом этаже собралось несколько постояльцев, поэтому периодически можно было потеряться в негромком гуле голосов.

— Послушай, Спек, — всё так же отстранённо и немного напугано заговорил Тори после паузы, отчего девушка даже вздрогнула, — когда он уходил… он будто бы начертил передо мной треугольник. И сказал те самые слова… которые говорил на церемонии. Что это значит?

— Страшное проклятье! — устрашающе взмахнула руками девушка, — ну а если серьёзно, то ритуал Матэ'Ахи растёт из глубокой древности. Наши предки считали, что огонь вбирает в себя дух умершего и забирает его в странствия, чтобы он обрёл наконец своё место в мире. Аббе пожелал своей сестре доброй дороги, как это и принято. И точно так же он пожелал её тебе.

— Думаешь, она будет доброй? — вкрадчиво спросил Тори. Ему самому стало немного противно от той неуверенности, что сквозила в его голосе. Но он ничего не мог с собой поделать — он совершенно не был готов к тому, чтобы остаться в одиночестве.

— Конечно будет, тэйна Тори. Ты ведь никогда не был один, помнишь?

***

Спек бодро выпрыгнула из повозки. До чего же приятно было стоять на твёрдой земле, чувствуя её босыми ногами. Проходящий мимо странник и, судя по виду, торговец невольно бросил взгляд на ноги девушки и, презрительно хмыкнув, поспешил удалиться. Спек хитро прищурилась, подставив лицо солнечным лучам. Тори выбрался следом и стряхнул с себя остатки дорожной пыли. После продолжительного времени на севере отчётливо понимаешь, как прекрасно стоять без тёплого плаща, обдуваемый тёплым свежим ветром с берегов.

— Тейна Тори, скорее! — окликнула его Спек, уже убежавшая вперёд. Тори направился за девушкой, придерживая небольшую кожаную сумку, перекинутую через плечо. У них почти ничего не осталось за душой, да ничего больше и не требовалось. Спек двинулась вперёд по узкой тропе, ведущей к обрыву. Перед самым краем начиналось внушительное возвышение, закрывавшее дальнейший обзор, но девушку это совсем не напугало. Несмотря на отсутствие обуви, она начала ловко взбираться по камням. Тори упёрся сапогом в отвесный кусок скалы и подтянулся.

— Ну и путь ты выбрала, — проворчал он, поднимаясь на выступ и отряхиваясь от извести и грязи.

— Тори, смотри…

— Ну что ещё? — поднял глаза Виатор и едва не захлебнулся собственными словами. Перед его глазами расстилалась вода. Невероятно огромная и бескрайняя синяя вода, простирающаяся до самого горизонта. Солнечные лучи отражались от её поверхности, слепя глаза и заставляя капельки пота стекать по вискам. Тори глубоко вдохнул и почувствовал привкус соли и песка. Никогда ещё он не видел океана, и уж точно не думал, что их встреча будет выглядеть так. Когда видишь океан, забываешь обо всём, что происходило и происходит, становишься его частью, как он становится частью тебя. Тори вдруг ощутил себя невероятно свободным и способным свернуть горы. Он вдруг заметил, что невольно сжимает в кулаке амулет, но сейчас у него не было ни сил ни желания испытывать к нему отвращение или злобу. Он мог лишь утопать в окружающей его синеве.

— Добро пожаловать в Маргонис, — завороженно проговорила Спек, указав на маленький городок внизу, у самого побережья.

Первые несколько дней в Маргонисе Тори провёл в некоем забытьи, будто пытаясь оправиться от произошедших событий. Стоит заметить, что встреча с океаном действительно что-то переменила в нём: он стал гораздо спокойнее, а иногда будто и вовсе забывал, что всё это случилось с ним, а не осталось далёким страшным сном в чьей-то совершенно чужой жизни. Маргонис был очень противоречив: с одной стороны покосившиеся домики вдоль берегов скалистой бухты выглядели довольно мрачно. Но при этом общая атмосфера здесь была чарующей: по вечерам в небольших хибарках зажигались тёплые жёлтые огоньки, они же горели и вдоль многочисленных доков, уходящих в голубую воду на берегу. Океан делал всё вокруг себя особенным: небо, скалы, людей, дома. Воздух был пропитан солью и какой-то едва осязаемой лёгкостью, с головой захлёстывавшей каждого, кто ступал на побережье.