Я не любитель экспериментов, потому что не терплю провалы, которые за ними следуют. Но сейчас мне хочется, чтобы проверка нас обоих в темном помещении дала отрицательные результаты.
— Ты была там?
Идет вступительная часть матча, я ее перематываю после замедление на профиле де Гира.
— Нет, до Чикаго я всерьез не увлекалась баскетболом.
— Это не только кортовая арена.
— Серьезно думаешь, что папа водил меня на матч и покупал хот-дог? Уверена, он узнал, сколько человек стои́т на площадке за несколько минут до ужина в этом доме.
Я могла бы спросить Роланда о том же, не сомневаюсь, что он не бывал на стадионе, точно не в окружении толпы или в первых рядах, только самые дальние ложи, в которых нет смысла. Но меня прерывают воспоминания о встречи с отцом, становится тошно.
— Не заставляй меня видеться с ними.
— Почему?
Я отрываю взгляд от экрана, поворачиваюсь к Прайсу.
— Почему ты не хочешь знать своих родных? — он требует ответ.
— Потому что они далеко не такие как Леви и Диана. Их нет в моей жизни даже на выходные.
— Моей матери тоже, но меня не выворачивает от мысли о ее визите.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Ты хотела сказать — зачем я задаю вопросы.
Подбираю ноги под себя, чтобы всем корпусом повернуться к Прайсу. Одна половина его лица скрыта в тени, другую освещает начавшаяся игра. Прозвучал сигнал.
— Я не понимаю. — в горле пересыхает от его страшного взгляда, откладываю конфеты на соседнее кресло.
— Скажи, почему ты не должна защищать и общаться со своими родственниками?
— Должн…
— Мне нужен ответ.
Я ничего ему не должна, кроме прописанного в договоре.
— Потому что они не делают того же для меня, а это в первую очередь их обязанность. Потому что им нужны другие. Маме и Фионе хватает друг друга, папе — Стефани. — я до боли сжимаю кулаки.
— Твой мудак четырехлетней выдержки? — продолжает.
— Ему было нужно другое и другая.
— Они все предпочли
— Я будто сама не знаю. — говорю сквозь зубы, потому что если сделаю глубокий вдох, то расплачусь.
— На работе тоже могут найти тебе замену. Гипотетически. Но сейчас в клубе ты незаменима, Луиза. Поэтому тебе нравится работать, делать больше остальных. — берет меня за подбородок.
— Говоришь о моих комплексах? Не удивил. Ни словами, ни тем, что завел этот разговор. Незаменимых людей нет.
— Неправда.
У меня перехватывает дыхание.
— Мне предстоит сделать еще очень многое для клуба, может, перестроить его и весь тридцатый этаж, но не Луизу Беннет.
Почему мое сердце сейчас остановится, а пульс ледяного как айсберг Роланда ускоряется с каждым словом?
— Со мной не надо играть. Ты уже дал роль. Отпусти, и мы продолжим изучать твое новое приобретение. — берусь за руку Роланда, чтобы он отпустил мое лицо.
— Скажи, что ненавидишь их и меня. Покажи свое достоинство.
— Что на тебя нашло?
Я отпрянула от него. Стираю слезы, застывшие в глазах.
— Мне бы хотелось, чтобы это было правдой! Тогда бы мне не пришлось сидеть здесь. Правда, думаю иначе ты бы приставил пистолет к моей голове. — зло смотрю на него — По-твоему, я идиотка. Но прости, что готова заступиться за кровных родственников и не думаю каждую секунду, как прикончить тебя или Фрэнсиса…только раз в час.
— Я сказал тебе, не произносить его имя.
Привстаю на коленях, опираясь на подлокотник между нами.
— В таком случае, я хочу, чтобы ты меня заменил, Роланд. Говоришь, не найдешь другого сотрудника для Chicago Bulls? Без проблем, я останусь. Но найди другую, потому что я не позволю больше причинять мне боль.
Мне действительно было плохо последние сутки после того, как Прайс прикоснулся ко мне. Я никогда не занималась сексом в любом его виде без эмоциональной привязки и объятий. А эмоции…у меня есть даже чувства к нему. Я лишь недавно перестала это отрицать. Так ведь все и работает? Когда физический контакт ничего не значит без отдачи, задаешь себе вопросы.
— Никто не подходит для этой роли лучше, я не подпишу контракт с другой. — он усмехается — Попробуй найти ту, что превзойдет идеал.
— На роль…контракт… — я встаю, хочу уйти — Проведи долбанный кастинг, а не берись за первое попавшееся! — бью его по груди, когда меня притягивают к себе.
— Скажи, что останешься. — снова приказ.
— С чего бы⁈
— Потому что я этого хочу
— И этим все сказано? — пристально всматриваюсь в цвет мужских глаз, он искажен светом от экрана.
— Потому что мне снится, как я сворачиваю шею твоего бывшего, разрушаю жизнь Беннетам, думая о том, что ты из-за них чувствовала — я задерживаю дыхание — Терплю ревность, когда кто угодно рядом с тобой. Я блять держал ребенка, потому что ты сказала, и купил еще пять дождевиков другого цвета для Симбы и розовый для тебя! — мы оба делаем жадный глоток воздуха — Потому что ты лучшая в том, за что берешься всерьез. Я не могу перестать беспокоиться о тебе, но когда ты под моей крышей, все куда проще.
Это болезненнее, мощнее, безумнее, чем все, что я когда-либо слышала от других мужчин. Пытаюсь не забывать, что у Прайса степень по ораторству, и монологи ему даются отлично.
— Роланд…что ты еще от меня хочешь?
— Все, что ты сама отдашь.