Неспортивное поведение (СИ)

Готов сказать то же самое Оливеру, но в три ночи он сам меня набирает по закрытому каналу.

— Давай.

— Нашли отпечатки на сейве. Не ваши.

— Оливер… — рычу, но одновременно с этим удивлен заминкой солдата.

— Луиза. Это похожи на отпечатки Луизы.

— Похожи?!

— Это они.

Кажется, мои челюсти заклинило, как бывает у бульдогов.

— Кабинет и другое пространство чистое, насколько это возможно, только двое отпечаток: ваши и мисс Беннет, как и на конструкционной стали сейфа. Я был и в ее комнате, пока она была в офисе — все чисто, мои парни проверили каждый угол. — он ждет, что я скажу хоть что-то — Мы будем искать и в других местах. Мистер Прайс, если позволите, я не думаю…

— Думать, блять, ни разу ни твоя задача. Не позволяй ей быть где-либо помимо офиса и виллы.

— Так точно, сэр.

Я съезжаю по стене в Вашингтонской квартире. До боли закрываю ладонями глаза, словно вдавливая их. Идиотизм думать, что это невозможно. Девушка была в моей спальне десяток раз, может догадаться насчет пароля. Луиза помнит о шантаже, знает о манипуляциях с советом и наконец-то усвоила урок. Она ненавидит меня. Стоило ожидать, что рано или поздно ее рассудок проясниться, как и мой, но последнего нахрен не происходит. Был бы это кто-либо другой…

Я всегда хотел поглотить Жемчужину, сделать все, чтобы она оказалась рядом, но теперь думаю о том, как просто будет ее уничтожить. Гипотетически. Сломать глупую маленькую девочку, не умеющую заметать следы. Я возвращаюсь в Чикаго.

* * *

ЛУИЗА

Я слишком нервничаю по поводу ситуации с компанией Роланда, пускай и должна признать, что понимаю не более того, что в Energy-Price есть крыса, и теперь Прайса ждут серьезные разбирательства и штрафы, но вроде как не уничтожение компании.

Остаюсь на своем этаже дольше обычного, заканчивая монтировать видео с участием Мэта и проверять интервью его жены. Скарлетт недавно ушла, бросив ключ от нашего лифта и командной части.

Мне безумно не хочется в дом, где нет Роланда, так что последние трое суток я возвращалась туда только для сна, смены одежды и впервые не заглядывала на кухню.

Смотрю на запечатанный бургер, бумага которого пропиталась жиром. Невозможный запах. Беру его, чтобы выбросить в мусорку в коридоре, когда открывается заблокированный на этаже лифт.

— Привет. — я слышу свой голос со стороны, он почти неуверенный.

Тяжело быть радостной, когда к тебе идет практически пылающий от ярости Роланд, с которым ты хотела поговорить в абсолютно другом ключе.

— Как дела в Вашингтоне? Ты давно спал?

Хочу дотронуться до его отросшей щетины, но мою руку перехватываю так сильно, что я вскрикиваю.

— Дела просто отлично.

— Роланд, ты меня пугаешь. Мне больно.

— Так и должно быть. — его взгляд блуждает по моему лицу — Я нашел инсайдера.

Чувствую, как бледнею, не лучший момент для обморока. Меня более чем настораживает этот тон.

— И кто же?

— Блять. — отталкивает и сам делает несколько шагов назад — Ты далеко не дура, так что не разыгрывай сцену.

— Я не понимаю…

— Прекращай, нахрен!

Вздрагиваю, инстинктивно кладу руку на живот.

Даже в первые дни нашего знакомства-сотрудничества я всерьез не боялась Роланда, что происходит сейчас. Когда он подходит, пытаюсь вжаться в стену.

— Скажи. Пожалуйста, просто скажи, о чем ты думаешь.

— Это ты, — усмехается — Жемчужина.

— Что?..Ты…кажется видишь то, что хочешь, как и я… — голос дрожит.

— На сейфе твои отпечатки, пароль — ты, как и единственный человек в доме, который меня ненавидит!

— Ты не понимаешь, что говоришь! Это не я, клянусь! И какие отпечатки?!

Вдыхаю его отвращение, и оно тошнотворнее любой еды за последнее время…как и тишина.

— Я не ненавижу тебя, Роланд.

Он ударяет по стене левее моей головы.

— Скажи, мать твою, правду! Признай, что презираешь меня, чтобы хоть раз в своей несчастной жизни вести себя достойно.

— Я никому и ничего не сливала о твоей компании. — обещаю себе, что говорю в последний раз.

Мне хочется кричать.

Почему он мне не доверяет? О каких уликах говорит?

Я хватаю Роланда за ворот и прижимаю его губы к своим, чтобы доказать, что на них нет лжи. Но Прайс не двигается, даже когда притягиваю его за шею. Под пальцами не мой мужчина, а айсберг. Роланд делает шаг назад.

— Извини, что рушу планы, но то, что ты позволишь себя трахнуть, не исправит ситуацию. — слова застревают в горле — Тебе повезло, что у меня, очевидно, и вправду скудное мышление. — я упрекала его в этом — Но не смей допускать и мысли, что достойна прощения.

Он уходит, оставляя меня с самой сильной болью, которую мне когда-либо доводилось испытать.

— Не уверена, что смогу простить тебя… — даже шепот дается с трудом.

Сомневаюсь, что он дошел до Роланда, заходящего в лифт.

* * *

ЛУИЗА

Я провожу две ночи у Микки, которой не говорю ничего больше, чем о том, что мы с Роландом поссорились. Только и всего.