Неспособный к белизне

Тем временем Тхан Альфен самолетом возвращался в королевство. Оба государства связывала прямая воздушная линия, но Тхан летел с пересадками сначала на Островах Всех Морей, а потом в Уанаре. Это стоило ему нескольких часов задержки, в его положении вполне оправданной.

И всю дорогу его глодала одна и та же мысль: раскрыт он или не раскрыт? Раз за разом он перебирал в уме все обстоятельства своей непростой жизни в последние годы, искал малейшую зацепку, свидетельствующую о провале. Но не находил. Хорошо, допустим, занкарцы подсунули Юрену фальшивку. Но они были обязаны проследить, кто переправит ее в Гауриз! Или они заранее знали? Остается одно: Юрен сдал его. Приперли к стене, пригрозили, он и раскололся. Но неужели он, Тхан, психолог не только по образованию, не смог раскусить предательства во время личной встречи?

Но, может статься, подозрения Пандара не имеют под собой никаких оснований? Ответ, полученный Юреном, о причинах выбора его кандидатуры на роль исследователя, выглядит правдоподобно. Тхан поставил себя на место Квана Туума (это, конечно, не настоящее имя, мимоходом отметил он) и решил, что тоже бы искал подобного Юрену исполнителя своих замыслов.

Пандар приказал продолжать работать. А что он еще мог предложить? Затаиться? Лечь на дно? Признаться в том, что в Гауризе разгадали затеянную игру? На языке разведчиков это называется принесение жертвы. Жертва в этой игре — это он, Тхан.

Во время третьего, заключительного перелета Альфен вспомнил еще об одном обстоятельстве, о котором не успел сообщить Пандару. Точнее, не запросил помощи, на которую изначально рассчитывал. Сейчас он решил, что это и к лучшему. А требовалось ему устранить Курима — спортивного дельца из Хевека, знающего о прошлом Юрена больше, чем следует. Единственного белведа, способного припомнить в биографии агента Гауриз, если, конечно, до конца верить Юрену. Что ж, эту неприятную работу придется взять на себя. Хотя очень не ко времени. А выхода нет.

Сомнения терзали его все больше и больше. Но с борта самолета в аэропорту Фитиро сошел самоуверенный и респектабельный ган. Мельком Альфен подумал, что именно в этом месте оказался много лет назад, вырвавшись из Занкара. Как схожи и не схожи эти ситуации, подумал он. Как и тот, оставшийся в воспоминаниях, и много раз перестроенный, аэродром. Но обе они несли отпечаток опасности, страха и ярости. Тхан Альфен даже бегло огляделся: не идут ли брать его дюжие молодцы. Никого, вызывающего подозрения, поблизости не оказалось. Чуть горбясь, он пошел к автостоянке, где четыре дня назад оставил свой автомобиль.

Пандар имел около десяти личных агентов в разных странах Белведи. Приблизительность их количества объяснялась просто: Пандар завербовал их давным-давно, кое-кто просто умер, кто-то сумел создать собственную агентурную сеть, члены которой не всегда знали, кому они реально служат. Пандар никогда не давал им рискованных заданий. Их главной задачей являлось предоставление убежища в тех случаях, когда уже некуда и некогда станет бежать. Но кое-кто из них, подобно Тхану Альфену, работал на свой страх и риск, зная, что в случае ареста никто не придет на выручку.

Одним из таких агентов, точнее, агенток, была Лака Дим, дочь высокопоставленного занкарского военного, чью жену (профессиональную) Пандар завербовал в те годы, когда судьба бросала его из одного государства в другое. Родители Лаки благополучно скончались больше пяти лет тому назад, но мать успела передать дочери нечто такое, что коренным образом изменило ее жизнь.

Белведки, как известно, делятся на цикличных самок и профессиональных жен. Виной всему особенности гормонального цикла. Лака относилась к тем, кто девять десятых года проводит в неопределенном обличье, не интересуя самцов. Мать научила ее, как исправлять этот недостаток природы. Всего-то одно инъекция — и жизнь, хоть ненадолго, но кардинально меняется. Нельзя сказать, что Лака часто прибегала к биохимической регуляции, хоть такое и случалось, время от времени.

Давняя агентка прибыла в Гауриз в качестве туристки спустя сутки после отлёта Тхана Альфена. Пандар принял её на той же конспиративной квартире. Лака Дим была в мужском обличье.

— Девонька, — ласково приветствовал её разведчик, — есть небольшое дельце, в котором ты сможешь показать себя с лучшей стороны.

— С какой? — молодая белведка кокетливо повернулась вокруг собственной оси.

Пандара она звала просто "дядя", большего ей знать не полагалось.

Пандару потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы изложить суть задания — Лака Дим оказалась понятливой. Она лишь уточнила:

— Бить будет?

Признаться, на этот вопрос о манерах Юрена Островитянина Пандар сам не мог ответить, но счёл нужным успокоить своего агента:

— Ни в коем случае!

Несколько дней спустя, благополучно завершив всю туристическую программу, Лака Дим отбыла на родину — в Занкар.