Неспособный к белизне

— Кажется, подойдет, — белвед, оглядываясь, вопросительно взглянул на Юрия.

Кондрахин был здесь глубокой ночью и подъезжал с противоположной стороны, но всё же не мог не узнать этого места. Ему было не очень-то приятно, но рельеф местности предрасполагал к проведению эксперимента. Холмы здесь образовывали глубокую и узкую лощину, воздух в которой должен быть практически неподвижен. Русло пересохшего ручья, прорезавшее глинозем, создавало более-менее приемлемое укрытие.

Из фургона выскочили и разбежались во все стороны охранники, свое дело они знали. Этот участок практически всегда пустовал. Для купания он малопригоден, да и любители рыбалки его не жаловали: небольшой дождь — и ты по щиколотку в глиняной жиже. Но проверить надо. Убедившись, что в пределах видимости никого нет, обеспечивающие безопасность сотрудники редкой цепью разошлись по сторонам, контролируя каждый свой сектор.

— Приступим, — предложил Юрий, выбираясь из машины и бережно вытаскивая ящики с заднего сиденья. Водитель помог им занести груз в лощину, после чего присоединился к охранникам.

Оставшись одни, Юрий с Кваном быстро установили несколько треног и водрузили на это основание сферическую конструкцию, собранную из полых трубок. В центре находилась рабочая камера, снабженная крупинкой вещества с отрицательной энергией. Эта крупинка и позволяла всей установке воздействовать на миг-пространство, соединяя его с пространством обычным. Стоила такая крупинка дороже всей установки, но и она значительно уступала в стоимости некоторым приборам измерения. Эксперименты Туума обходились Занкару дороже, чем содержание Университета.

Впрочем, для республики Занкар столичный Университет отнюдь не был статьей расходов. Наоборот! Совершенные его учеными открытия определяли настоящее и будущее процветание республики. Запуская систему электромагнитной защиты, землянин усмехнулся, подумав о том, что сейчас, стоит ему совершить неловкое движение или поскользнуться, разряд тока сможет прервать одну из самых многообещающих научных разработок. Но он, как всегда, действовал неспешно и аккуратно. В узлах сферы имелись ячейки, в которые Кондрахин поместил пять баллончиков с жидким гелием. В последнюю очередь он подсоединил к ним детонаторы.

Кван Туум в свою очередь расставил на разном удалении от сооружения датчики излучений и клетки с лабораторными животными, которых Юрий назвал кроликами, хотя ничем, кроме размеров, они не напоминали пушистых земных зверьков. Когда всё было готово, экспериментаторы укрылись, словно в окопе, в старом сухом русле. Юрий приготовил радиопульт. Их укрытие находилось в пятидесяти шагах от установки.

Поочередно пропищали в устройствах связи донесения от охранников: всё в порядке. Кван кивнул: "Пора!". Юрий, сосредоточившись, нажал кнопку.

Взорвавшись одновременно, радиодетонаторы разрушили стальные капсулы баллонов, и жидкий гелий вырвался наружу, мгновенно охлаждая всё вокруг. Конечно, не до космического холода — следовало принимать во внимание температуру воздуха, но вполне достаточно для резкого воздействия на протекание развернутых во времени обычнейших физических процессов.

Охлаждение захватывало объем около пяти кубических метров, объем рабочей камеры — литров десять, но лишь центральный участок ее, не превышающий в диаметре одного миллиметра, Кондрахин реально мог использовать. Большего он не мог, поскольку приходилось работать, если так можно было назвать его влияние на ход эксперимента, с каждым отдельным атомом.

В самый момент взрыва Юрий непроизвольно бросил взгляд на клетки с несчастными лабораторными животными, и ему стало нестерпимо жаль их. Но в следующий момент взрывная волна оглушила его и вдавила в глину. Хуже пришлось белведу, неосторожно высунувшемуся из укрытия. Его отбросило назад и несколько раз перевернуло в воздухе, а шапочку, наподобие тюбетейки, сорвало с головы и унесло далеко в воду, прочь от берега.

Когда оба, наконец, пришли в себя и обнаружили, что серьезно не пострадали, двинулись в лощину. Поломанные треноги разнесло далеко по сторонам, равно как и прочее оборудование и безвинных "кроликов". Зато на месте бывшего сооружения возвышался почти двухметровый осколок скалы.

Кван Туум доковылял до него и долго, и, казалось, бессмысленно расковыривал его пальцем.

— Золото, — наконец, тупо сказал он, направляя внимание Юрия на тусклую грязно-желтую с зеленоватым отливом полосу, пересекающую по диагонали ровную, словно обрезанную грань скалы. — Юрен, ты что-нибудь понимаешь?

Вместо ответа Юрий поскреб в затылке. Чуткие пальцы передали в мозг, что если он в ближайшие дни не пострижется, быть ему экспонатом в естественнонаучном музее Занкара.

Позже, когда сбежавшиеся на звук взрыва охранники погрузили искореженное оборудование в машины, и экспедиция возвратилась в Университет, разговор продолжился.

— Ты собирался свернуть пространство, — напомнил Кван Туум.

— Собирался, — безропотно согласился Кондрахин. — Так всегда и происходило. Возможно, повлияло твое присутствие, дополнительный фактор, скажем так, ган.