Неспособный к белизне

Вечера у герцога Мадирского не были зваными. Зачастую кто-нибудь из старожилов притаскивал с собою новичка, а кто и кого — чаще всего оставалось невыясненным. Двух таких неизвестных личностей Тхан Альфен заприметил сразу. Они порознь передвигались по залу, вступая в короткие беседы то тут, то там. И лишь быстрые взгляды, которыми они порой обменивались, говорили об их связи. Спустя час один из них словно невзначай подошел к Тхану. Это был невзрачный полноватый белвед, довольно небрежно одетый.

— Тхан Альфен? — осведомился он. — Премного наслышан о тебе. Сочетание поразительных деловых качеств с научным складом ума — редкость в наше время. А говорят, ты к тому же великий знаток погла.

— С кем имею честь? — спросил насторожившийся Тхан.

— Моё имя Тагх, хотя оно вряд ли о чем-нибудь тебе говорит, ган. Я — гауризец. Да, представь, у нас тоже не жалуют темную физику. Фитир — одно из немногих мест, где мы можем свободно обменяться взглядами с коллегами.

"Да, — подумал про себя Тхан, — эти ваши перегляды я прекрасно заметил".

— Так не поговорить ли нам о чем-нибудь отвлеченном? Я, например, тоже любитель погла. Кстати, ты знаешь такого бойца — Юрена Островитянина?

— Кто в Фитире не знает Островитянина? — достаточно спокойно ответил Тхан Альфен.

— Но ты, вероятно, знаешь его лично?

— Силою обстоятельств — да. Правда, встречался с ним лишь единожды, когда вместе с хозяином его клуба мы формировали сборную команду для поездки в Занкар. А чем тебя так привлек этот боец?

Хороший вопрос — это тот, что не имеет ответа или же заставляет ответчика стушеваться. Судя по всему, Тхан ошибся. Вопрос беседы не оборвал, даже наоборот.

— О, Юрен — необычайная личность! Его манера боя превосходит логическое понимание.

— Послушай, — приглушив голос, сказал Тхан Альфен, — в конце концов, здесь собираются ученые, а не болельщики.

— К слову пришлось, — не моргнув глазом, парировал Тагх, — и, чтобы закончить эту тему, спрошу единственное: — ты меня с ним познакомишь?

— Насколько мне известно, Юрен Островитянин в настоящее время проживает в Занкаре. Так что ничем помочь не могу. Если хочешь, обратись к Ноисце, у которого он раньше служил, но, боюсь, толку от этого не будет.

Разочарование, которое промелькнуло по лицу Тагха, мог заметить только профессионал, каковым и являлся Тхан Альфен.

Белведы распростились. Тхан, не переставая зорко наблюдать, прошел в зал, где герцог Мадирский устраивал так называемые "лекции". Как успел заметить разведчик, Тагх и его сообщник покинули дворец герцога еще до этого.

Всё это дурно пахло, иначе говоря, смердело.

И Тхан не мог постичь источника этой вони: то ли Фитир, то ли Занкар, то ли кто-то другой. Тагх назвался гауризцем. Скорее всего, это правда. Та правда, которую всегда подозреваешь во лжи. Правда, вводящая в заблуждение. Агентурную разведку Гауриза возглавляет Пандар. Неужели сведения о Юрене Островитянине просочились от него? Нет, невозможно, чтобы такой ас, как Пандар, допустил утечку сверхсекретной информации. Может, засветился сам Юрен? Тогда никакие это не гауризцы, а занкарские разведчики. Но почему они обратились именно к нему, Тхану? Если Юрена взяли в оборот, никаких разговоров издалека не было бы и в помине. Мешок на голову — и в машину с затемненными окнами. Что-то здесь не то. Неужели Пандар подозревает его в двойной игре?

Тхан Альфен не впал в панику, но был уже на пути к этому. Что предпринять? Продолжать игру, как будто бы ничего не случилось? Или бежать из Фитира, сменив и имя, и обличье? Может, именно этого от него и ждут? Только встреча с Пандаром или Юреном, а лучше с ними обоими, могла подсказать правильный ход. И обе эти встречи сейчас для него находились под запретом.

Тхан заставил себя пробыть в замке до конца вечера. Он болтал со знакомыми, слушая и не слыша их, ибо мысли его витали очень далеко.

Белвед, назвавшийся Тагхом, вместе с напарником, похожим на него, как младший брат, катили по ночной столице королевства. В салоне автомобиля, взятого напрокат, было тепло и уютно.

Оба белведа, действительно, представляли разведку Гауриза, но вовсе не агентурную сеть, подчиненную Пандару. Они представляли отдел стратегических исследований, об истинных задачах и масштабах деятельности которого в конфедерации знали считанные единицы. Кадровых сотрудников в отделе было не столь уж и много для такого крупного государства, зато множество белведов работало на разведку, зачастую даже не подозревая об этом. Едва работы в какой-либо сфере приобретали стратегическую значимость, разведывательный департамент налагал на них гриф секретности, автоматически переподчиняя себе.