Несравненное право

— Ты не мог понять, — Астен безнадежно махнул красивой рукой, — тогда это была всего-навсего отвратительная каверза. Не более того. Девушки несколько недель проходили бы с опухшими лицами. Согласен, это неприятно, особенно женщине, но не смертельно. Все это не слишком переходило границу прежних выходок моей дочери, но убийство! Это уже серьезно. Я уж не говорю о том, что теперь будет с молодым Клэром…

— А где он?

— Я пока держу его в Серых Грезах.

— Боюсь, — Эмзар тряхнул темными волосами, отбрасывая назад выбившуюся из-под серебряного обруча прядь, — долго оставлять его в таком состоянии нельзя. Он не только потерял свою Любовь, он до мозга костей Художник, а Художник, задержавшись в Грезах, может там и остаться.

— Увы, я не видел другого выхода. Надо было отнести Тину домой, сообщить тебе, позаботиться о Герике, собрать родных… Я боялся, что Клэр может что-то сделать с собой или совершить какое-то безумство.

— Убить Эанке?

— Хотя бы, — синие глаза Астена стали на удивление жесткими, — возможно, смерть моей дочери необходима для спасения клана, она, похоже, совсем обезумела. Но она слишком сильна в магии.

— То есть ты не был уверен, что Клэр выйдет победителем? — голос Эмзара стал резким. — Неужели ты допускаешь?..

— Я допускаю все. Сейчас самое время попробовать захватить власть и вырваться из мира Тарры с помощью Лебединого камня. И я не уверен, — Астен взглянул в лицо брату, — что эта попытка окажется безуспешной. Ведь защиту, если я правильно понял то, что рассказал Рамиэрль, будут ломать с обеих сторон. Мы, возможно, и уйдем, но те, кто ворвется сюда через открытую нами дверь, не оставят Тарре даже надежды…

— Не думаю, что нас отпустят, — Эмзар тяжело вздохнул, и на его лице, прекрасном лице эльфа, не знающем возраста, вдруг проступили следы прожитых столетий, — я попытался разобраться в том, что мы считали детскими сказками. Силы, что затаились по ту сторону барьера, жестоки и безумно голодны. Им все равно, что за добыча идет к ним в пасть — эльфы ли, люди ли или же, охорони Великий Лебедь, — грязные гоблины. Мы не должны позволить Эанке совершить это безумие! Ты всерьез полагаешь, что у нее есть сообщники?

— Думаю, да. Дом Лилии всегда с нежностью смотрел на трон. Собственно говоря, у них на дороге сейчас лишь мы с тобой и Рамиэрль. Эанке с готовностью отдаст свою руку Фэриэну, который из династических соображений готов будет какое-то время терпеть ее норов. Вместе они могут заполучить Камень и, кто знает, вдруг сумеют его подчинить…

— Все это так, хотя другие Дома вряд ли на это согласятся. Слишком уж эта парочка известна…

— Ты забываешь, как все сейчас напуганы. Эльфы не слепы, хоть иногда и кажутся таковыми. Стараниями Эанке и Примеро с его предсказаниями все поняли, что Тарру не ждет ничего хорошего. Мы здесь чужие, не живем, а прозябаем. Так почему мы, Перворожденные, должны гибнуть вместе с остальными, когда появился шанс уйти? В Убежище многое изменилось. Даже за последние два месяца…

— Я все же не думаю, что дело зашло так далеко, — Эмзар машинально поправил и так безупречно лежащие складки туники, — но все равно я не понимаю, зачем кому-то понадобилось убивать Тину? И как вообще это случилось?

— Как я понял из рассказа Герики, они забрались на мыс Светлячков. Клэр рисовал, Герика на него смотрела, а Тина побежала за красками и едой на всех троих. На обратном пути ее застрелили. Да, видимо, небезынтересна одна подробность. Герика внезапно почувствовала необъяснимую тревогу и потащила Клэра назад. В тот момент, когда Тину убили, они почти ее нагнали. Клэр сразу же почувствовал несчастье, а вот тарскийка, напротив, испытала облегчение. Кстати, она встретила на тропе Эанке и Фэриэна.

— И они ее выпустили?

— Да, но не думаю, что они собирались так поступить. Эанке ненавидит Геро, к тому же та видела их в очень неподходящем месте. Но в Убежище моей гостьи немного опасаются, а девочка повела себя очень умно. Она шла прямо вперед, как будто ее врагов вовсе не существовало.

— Ты говоришь так, словно видел все своими глазами.

— А я действительно видел, — на мгновенье лицо Астена озарилось улыбкой, тут же, впрочем, погасшей. — Они растерялись, когда поняли, что Герика не собирается ни останавливаться, ни отступать, а потом… Ну, словом, я дал понять своей дражайшей дочери, что я тут и не допущу ни убийства, ни чего-либо еще.

— Тебе тоже стоило бы поостеречься, брат, — в голосе Эмзара чувствовалась неподдельная тревога. — Не думаю, что родственные связи служат сегодня в Убежище хорошей защитой.

— Я тоже не думаю, — сверкнул глазами Астен, став в этот миг удивительно похожим на своего спутавшегося с людьми сына, — но она мне ничего не сделает. Пока. Просто потому, что я сильнее и ее, и Фэриэна, и всех их вместе взятых.

— Ну, как знаешь, — с сомнением протянул правитель, — хотя на твоем месте я все же проявил бы осторожность. Не представляю, что же нам теперь делать. Надо изобличить убийцу. Но ты говоришь, это невозможно?

— Боюсь, что так. Малышка убита в спину, вряд ли видела, кто стрелял, так что даже если ты рискнешь…