Несравненное право

— Уходи, — голос Иланы предательски дрогнул, — и постарайся спасти девочку, пока ее не хватились. Я обещала ее матери, что она будет принцессой, а тут…

Криза понимала, что спасти ребенка ее долг, но Уррик!!! Оставить его на растерзанье этой своре. А в дверь уже колотили кулаки…

— Прячься, — крикнул и Уррик.

— Я не уйду от тебя! — не выдержала Криза. — Я люблю тебя.

— Если любишь — уйдешь, — отчаянно выкрикнул воин, — спаси Лару, а нет, так не дай им откупиться нашими головами, ты им этого не позволишь. Расскажи все Рене!

— Все? — прошептала она.

— Если я говорю все, значит, все. Прячься! Они сейчас вломятся.

Дочка Гредды в последний раз стрельнула глазищами в сторону любимого и, засунув нож за пазуху, скользнула за занавес. В тот же миг дверь не выдержала. Уррик, Ланка и старуха бросились вперед, вон из комнаты, и орка понимала почему — они хотели увести предателей подальше от нее. Шум вскоре затих, но орка выждала еще с пол-оры, прежде чем выскользнуть из ставшей ловушкой комнаты. Капли крови на лестнице говорили о том, что здесь дрались, но ни мертвых, ни живых вокруг не было.

Ларуня преспокойно спала в комнате Катрионы, ее, видно, еще не хватились, и Криза без помех вынесла человеческого детеныша из замка. Без помех, если не считать того, что ребенка приходилось кормить, переодевать, успокаивать… К счастью, девушка побывала в Гелани с Романом и даже помнила старую Терезу, которая ее и приютила вместе с девочкой. Старуха охотно возилась с Ларуней, а орка с кошачьим упорством караулила вокруг Замка, при этом умудряясь не попадаться на глаза людям. А потом из ворот выехал обоз. Растерявшиеся горожане не посмели остановить Тиберия, предъявившего им столь веское доказательство своей правоты, как голова Годоя и схваченный предводитель гоблинских наемников. Единственное, на что сподобился новый эркард, это отправить с обозом десятка два эркадных стражников,[135] которые тут же заробели и понуро плелись в хвосте у процессии.

Нет, Криза не сомневалась в справедливости северного герцога, потомка Инты. Она боялась, что ему предъявят не одну, а три отрубленные головы, а потому решила действовать на свой страх и риск… До гор оставался один дневной переход, но Криза, прежде чем окончательно успокоиться, решила посмотреть на лагерь вблизи. Там на засохшем дереве мерно покачивались два тела. Сердце девушки подскочило к горлу, потом провалилось вниз, вновь вернулось на свое место и затрепыхалось, как пойманный воробей. С трудом сглотнув, она подошла поближе. Хвала Великому Омму! Это не Уррик! Это братья Цокаи… Не выдержав, орка подскочила и захлопала в ладоши.

Видимо, те, кто повесил братцев, были хорошими охотниками. Две высокие молчаливые фигуры выросли как из-под земли. Девушка выхватила нож, намереваясь защищаться.

— Бласко, глянь-ка, девка. Да чудная какая!

— А она с тех, с горных, видать… Эй там, — воин крикнул во тьму, видимо, там были еще воины, — позовите-ка дана Гардани.

— Шандера Гардани? — пискнула Криза.

— Шандера, — удивленно подтвердил названный Бласко, — да ты, девка, его никак знаешь?

— Знаю, — со вздохом облегчения проговорила Криза и разжала ладони. Нож с тихим стуком упал на землю.

2230 год от В.И.

3-й день месяца Собаки.

Старая Арцийская дорога

— Я пришел проводить вас, Ваше Высочество. Может быть, у вас есть какие-то пожелания?

— Вас? Ваше Высочество? — негромко переспросила Ланка… — Раньше ВЫ, граф, меня так не называли… По крайней мере наедине.

— Раньше было… раньше, — пожал плечами Шандер, — мы все стали другими за эти два года.

— Что ж, я в любом случае благодарю… вас за то, что вы избавили меня от этой мерзкой клетки. Я знаю, что снисхождения не заслуживаю, но есть вещи пострашнее смерти.

— Есть, — согласился Шандер, — я это знаю очень хорошо.

Офицерская палатка, в которой разместили пленницу, роскошью не отличалась, но она хотя бы прятала от посторонних глаз то, что скрывает любая дама. У Ланки в распоряжении была целая ночь и сколько угодно воды и мыла, так что сидящая перед Гардани женщина больше не напоминала безумную нищенку. Дамского платья в отряде, разумеется, не нашлось, но Ланке не привыкать было носить мужскую одежду.

— Мы нашли ваши рубины.

— У Тиберия?

— Разумеется.

— Что с ним будет?

— Не знаю, но, думаю, Феликс и Максимилиан воздадут ему по заслугам. Я предложил Уррику свободу. В конце концов, он всего лишь гоблинский наемник, а Рене разрешил горцам беспрепятственно вернуться к себе домой.

— Он всегда был дальновиден, — кивнула дочь Марко, — их слову можно верить, к тому же они сражались бы до последнего бойца, а у вас вряд ли много лишних людей!

— Вы правы! — подтвердил Шандер. — То, что затеял Михай, Благодатным землям обошлось дорого, хотя все кончилось не так страшно, как могло бы…

— Да. — Она снова кивнула. — Уррик, конечно, отказался?

— Отказался. Я ничего другого и не ожидал.

— Я тоже. Он настоящий… друг. Что со мной будет?

— Думаю, все не так страшно. — Шандер пристально взглянул в печальные глаза. — Очень многое, если не все, зависит от Рене, а он не будет мстить, особенно вам.