Нестандарт. Забытые эксперименты в советской культуре

№ 1. «Засадный полк воеводы Боброка вступает в битву на Куликовом поле»

№ 2. «Атака кавалергардов при Аустерлице»

№ 3. «Атака французских кирасир при Гравелоте»

№ 4. «Атака Бранденбургских гусар при Лейпциге»[407]

Картины художника-баталиста Ф. А. Агафонова. Рис. Льва Ракова. Из книги: [Альшиц Д.], Андреев Д., Парин В., Раков Л. Новейший Плутарх: Иллюстрированный биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времeн. М.: Московский рабочий, 1990

Аналогично построена и новелла об актере Монксе – чьи разнообразные роли различаются только костюмами.

Тот же прием доминирует и в биографии поэта-символиста Вараксина, который, несмотря на всю эволюцию, неизменно пишет о мехах на обнаженном теле. Этот прием можно назвать неразличимостью различного. В более сложной форме он проступает в статьях об адвокате Красовиче, который делает неразличимым преступления и подвиги, убийства и шалости, о французском писателе Пинаре, который пишет как памфлеты на короля, так и их опровержения, а также о полководце Тимее Галикарнасском, который попеременно воюет на стороне противоположных сил – то фиванцев, то спартанцев, то афинян, то малоазийских правителей. Все эти новеллы написаны Раковым[408].

У. Монкс в роли лесоруба Джонни («Золотоискатели»), 1926 г.

У. Монкс в роли лейтенанта Броуверса («Юность в дыму»), 1928 г.

У. Монкс в роли лорда Кэнтервилла («Королевская охота»), 1928 г.

Портреты актера У. Монкса в разных ролях. Рис. Льва Ракова. Из книги: Альшиц Д. и др. Новейший Плутарх

Другой прием – противоположного свойства, но со сходным эффектом – можно обозначить как расщепление единства. В одном и том же персонаже или феномене обнаруживаются решительно несовместимые свойства, что, естественно, заставляет усомниться в их несовместимости, а также разрушает представление о целостности и единстве. Так, жестокий инквизитор Альте-Торре щедр и добр по отношению к католикам, нуждающимся в помощи (Раков), а безжалостный и циничный насильник барон Леверштерн становится нежным любовником жертвы своего насилия (Раков и Парин). В новелле о датском историке военного костюма Хозенканте Раков создает иронический автопортрет: однообразные военные мундиры оказываются источником многообразнейших различий. Своеобразную дилогию, основанную на этом приеме, создает Андреев. Голландский писатель ван Ноорден, всю жизнь писавший уютные и оптимистичные произведения, на старости лет попадает в центр скандала, когда его, полупарализованного, похищает влюбившаяся в писателя пылкая молодая испанка. И наоборот, норвежский поэт и прозаик Эриксен всю жизнь сочинял демонические произведения, подрывающие общественную мораль, а умер самой недемонической смертью – во сне, от удара головой об угол прикроватной тумбочки.