Нестандартные [СИ]

— Я утверждаю, что у тебя травма головы и небольшой порез на лбу, — жёстко ответила Фулла. — Янви утверждает, что поскользнулась и, падая, случайно столкнула ящик с подоконника. Маар утверждает, что ящик стоял на полу. Вервульф утверждает, что любит тебя больше жизни, а ты утверждаешь, что Янви тебя недолюбливала. Я лишь предполагаю, что либо тебе попытались отомстить за любовное зелье, либо сделали попытку убрать с пути соперницу. А что думаешь ты?

— Скорее, второе. Но Койел тут ни при чём, — вспомнив верфоксов и слова Маар, пробурчала я. — Вы не слышали, что я вызвалась участвовать в отборе на межакадемические батлы от факультета нестандартных? Видимо, меня считают настоящим соперником, раз так стараются убрать.

Фулла с сомнением покачала головой:

— Маар сказала? Ведьма склонна преувеличивать значение этого соревнования. Мне кажется, дело в любви.

— Да вы романтик, док, — хмыкнул Одан.

Я вздрогнула и испуганно сжалась на кушетке под грозным взглядом ректора. Тот лишь усмехнулся и прошёл в другое помещение. Фулла бросилась следом, а я, кусая губы, гадала, что Одан со мной сделает, когда узнает от дока о зелье. Захотелось сбежать, но стоило подняться, как голова закружилась, ноги подкосились, и я со стоном опустилась на кушетку.

— Не спешите, — услышав тихий голос ректора, сжалась в ожидании чего угодно. Вернувшийся Одан подошёл и бросил на меня весьма странный взгляд: — Полежите в изоляторе пару дней, студентка Найка. А лучше пару недель.

Постоял минуту, и с каждой секундой сердце моё колотилось всё быстрее и быстрее, я уже стала задыхаться, когда Одан неожиданно присел на краешек кушетки и, пристально рассматривая моё лицо, улыбнулся. Сердце пропустило удар при виде ряда белоснежных острых зубов: где-то я читала, что улыбка вервульфа — это признак не симпатии, а агрессии. По спине поползли мурашки.

— Вы очень… необычная, — тихо проговорил ректор, и в каждом слове мне чудилась угроза. Я умоляюще покосилась на дверь, за которой осталась Фулла, но док не спешила спасать меня. А Одан продолжил: — Все вокруг ощущают вашу силу, Найка, но сами вы её отвергаете. Койел рассказал, что вы ненавидели Дэпа и даже поступили в академию, чтобы научиться управлять им. — Он коротко усмехнулся и вынул из-за пазухи небольшую брошюру. — Сын попросил помочь вам. Это не инструкция по управлению второй ипостасью, разумеется, нечего так прожигать её глазами. Всего лишь детская сказка, которую я читал своим детям. — Он положил брошюру на кушетку и снова посмотрел на меня так, что на голове волосы зашевелились. — Проведите время в невольном уединении с пользой.

Рывком поднялся и быстро покинул изолятор. Я изумлённо смотрела на захлопнувшуюся дверь: и ни слова о зелье?! Выдохнула и, стерев со лба холодный пот вместе с повязкой Фуллы, дрожащими пальцами подхватила книжечку. Аляповатые картинки, изображающие разнообразных зверей, крупный жирный шрифт — действительно детская книжка! Облегчённо вздохнула и, улегшись на кушетку поудобнее, открыла первую страницу.

* * *

— Привет, контуженная! — Я поморщилась от преувеличенно жизнерадостного голоса Вемуда и с трудом сдержала желание запустить кружку в наглую морду, которая маячила в двери. Остановило лишь то, что там ещё оставался вкусный травяной чай. — Как мозги? На место встали? — Он вошёл и повернулся вокруг своей оси, показывая себя, великолепного в обтягивающих тренировочных брюках и мокрой от пота красной футболке: — Теперь-то ты понимаешь, насколько я неотразим?

— Разит, да, нещадно, — зажимая нос, прогудела я. — Не знаю, чем и отразить эту химическую атаку… Знаешь, Вемуд, давно уже изобрели всякие полезные штуки — душ, например. Поворачиваешь краник, а сверху вода льётся! А если ещё и мылом воспользоваться, то результат в несколько раз эффективнее. О дезодоранте молчу — это уже следующий уровень!

Верфокс беспардонно уселся на кушетку и широко улыбнулся.

— Нет в мире аромата прекраснее, чем запах любимого человека!

— Любимого, Вемуд, — недовольно пробурчала я, — ключевое слово!

Как всегда, лис пропустил мои слова мимо ушей, зато заметил книжку и, схватив её, радостно воскликнул:

— Ой, я помню эту сказочку! — Посмотрел вперёд и, простёрши руку, прикоснулся к невидимому зеркалу, протянул тоненьким голоском: — Я люблю тебя, чудовище! — Хитро покосился на меня и, кивнув на расклеенные везде бумажки с надписями, спросил: — Тренируешься? И как Дэп? Уже сдался? Поверил твоим словам?

— Не знаю, — насупилась я.

Уже несколько дней я уверяла и себя и Дэпа в нежных чувствах, писала письма с извинениями, ела лишь противно-медовое мясо, да запивала жутким горьким чаем из сушёной калины, которую Дэп, оказывается, обожает! Но казалось, всё это было бесполезно, никаких изменений я не ощущала. Фулла отпускать меня не спешила, к Койелу не пускала, и лишь наглый лис, который умудрялся пробираться даже в запертый изолятор, развлекал да приносил новости из мира.