Нестандартный формат

— Простите, виноват, — начал парень, придавая тону наигранной беспечности и включая обаяние, — моя любимая невеста — Ева. Ева, знакомься, это мой генофонд…

На официальную часть ушло пару минут. Информацию про прибавление намеренно опустил. Зефирка время от времени кивала, давая понять, что включилась в процесс. Некоторые — кивали в ответ. Самые близкие, то есть, отец и бабушка, сохраняли природную каменность. Безэоционально. К счастью, с Евой вела непринужденный разговор Леся, к которой присоединились другие тетушки, это немного разбавило накал обстановки.

— Почему же Вы не притрагиваетесь к еде, милочка? — включилась в роль радужной хозяйки Анастасия Ильинична. — Это дурной тон.

И тут…Руслан охренел.

— Если чем-то оскорбила Вас, сожалею и приношу извинения. Насколько я знаю, по правилам этикета…дурной тон — делать замечание принимающей стороне. А мой ответ будет подразумевать именно это…

Все замерли, внимая.

— То есть? — требовательно выдала бабка. — Не стесняйтесь говорить. Мой внук высоко обозначил Ваш статус…одарив всеми полномочиями…

Казалось, Ева пропустила весь сарказм, потому как ответила очень спокойно и без лишней вычурности:

— Каюсь. Я не увидела приборов для данного блюда.

— Спросили бы, — с плохо скрываемым злорадством, — мы бы подсказали.

— Я не нуждалась в подсказке, благодарю. Приборов на столе нет. Точнее, они есть, но для твердой рыбы. К мягкой рыбе, которую нам и подали, полагается вилка с короткими зубчиками и нож в форме лопаточки. Я не хотела никого задеть, собираясь дождаться следующего блюда. Но раз спросили…

На своем веку Руслану еще не доводилось видеть эту женщину растерянной. И явно заинтересовавшейся.

— Кто Вы по профессии?

— Врач. Дерматолог-косметолог.

— Хм.

Второй раз бедро Зефирки Руслан сжал рефлекторно. Неожиданно даже для себя. Очнулся только после того, как она бережно накрыла его запястье своими пальчиками. Будто в прострации, оглядел стол и обнаружил, что все так же впечатлены, но справились с эмоциями получше него.

— Знаете, меня удивляет, что такая девушка сошлась с моим внуком, — не унималась бабушка, — Вы кажетесь мне достаточно благовоспитанной и рассудительной. А он такими качествами обделен. Импульсивен, молод, недостаточно умен. У Вас другой уровень.

Парень на секунду прикрыл веки и шумно вздохнул. Примерно на что-то такое он и рассчитывал, зная, что ужалят обязательно… Но от этого не легче. Даже будучи готовым, не смог избежать горечи, последовавшей от этих слов. Отвращение, разочарование, усталость от осознания, что вот это — и есть родная семья, все равно били наотмашь. Потому что перед ней, Евой, его выставляли в самом неблагоприятном свете. А остальные — зрители нелицеприятного представления.

Руслан открыл глаза и повернулся к матроне, очень довольной собой, и окатил презрительным взглядом. Открыл рот, привыкший, что в одиночку должен постоять за себя, но…Рома и Ева, опередив, заговорили одновременно:

— Ты несправедлива к нему, бабушка, — сказал брат коротко, и это было безапелляционно.

— Не буду спорить с Вами — воспитание не позволяет, — благородно начала Ева, и на этот раз его бедро под столом сжала она, — тем более что мы с Вами, похоже, знакомы с разными людьми.

— Интересно… Очень самоуверенное утверждение. Либо Вы — расчетливая девка, которая ничем не поступится, либо…влюбленная дурочка, не обращающая внимания на недостатки. Если первый случай, то огорчу — у него пока ничего своего и нет. Здесь достаточно достойных кандидатов, и пока есть такая возможность, можете удариться в поиски. Если второй…тем хуже для Вас.

С детства он горел несбыточной мечтой: иметь возможность убивать эту породистую суку каждый божий день. Мучительно и изощренно. Убивать и обнаруживать, что наутро она жива. И снова убивать. Никаких других чувств у него бабка не вызывала. Брать грех на душу не хотелось, но сладость мысли, что мир станет чуточку светлее от отсутствия такого экземпляра, грела сердце надеждой. А потом Руслан просто последовал совету матери, которую больше всех и задевала Анастасия Ильинична: относиться с сочувствием к проявлению агрессии, потому что это признак глубоко несчастного человека.

Да, но сейчас…грязь коснулась Евы. И парень резко дернулся…но снова был остановлен мягким захватом своей ладони.

— Я благодарна за заботу, — насмешливо улыбнулась девушка в ответ, и он залюбовался этой безмятежностью, чем-то необъяснимым, что приковало его к ней еще там, на стадионе, год назад, — и мне совсем не жаль Вас огорчать, Вы — плохой психолог и стратег, поскольку ни одна из версий не является верной. К счастью, я зарабатываю достаточно, чтобы смело заявлять о своей финансовой независимости — мне хватает на жизнь. А что касается Руслана, он — самый неординарный человек, которого я знаю. В нем столько всего, за что можно и нужно любить — могу описывать часами. Но разве Вам это…будет понятно? Вряд ли.

— Умница, девочка, — до Руслана дошел восхищенный шепот Олеси. — Жаль, что бессмысленно ей объяснять.