Нестандартный формат

— Когда я подвернул ногу, и ты помогла мне дойти до дома… Не забыла, ведь? Ты ушла, а я почувствовал какой-то очень родной приятный запах. Хотя и ощущал аромат впервые. И вдруг подумал, а что будет, когда он выветрится? И мне внезапно стало так паршиво, Ева. Уже тогда я точно знал, что присутствие упрямой Зефирки в моей квартире — это дело времени. Иначе я сдохну. На войне все средства хороши. Ты хотела ребенка, а я хотел тебя. Ты была разочарована жизнью, а я — очарован тобой.

— Наглый самоуверенный… — запнулась под угрожающим взглядом. — Я так и знала!..

— Что ты знала? — провел ладонью по щеке, опускаясь вниз, попутно поймав дрожь пульсирующей венки на шее и остановившись на ключицах, где начинался сарафан, который ему сейчас однозначно показался лишним.

Ева не сопротивлялась, когда очень медленным дразнящим движением он стал стягивать с неё одеяние, обдавая каким-то одичалым голодным взором открывающуюся кожу. Держалась, пока Руслан не опустил его до пояса, обнаружив, что на ней нет бюстгальтера.

— Какое хорошее платье, надевай его почаще…

Наклонившись к обнажившейся груди, провел языком поочередно по одной и второй ареоле, с наслаждением впитывая рваные вдохи и растворяясь в ощущениях, когда тонкие пальцы нырнули в его волосы.

А потом…Ева выгнулась. Так соблазнительно. Так сексуально. Так красиво…

Что он на миг застыл. И его накрыло вереницей взорвавших мозг вспышек.

— Зефирка… — позвал её шепотом.

Она ожидаемо не ответила, слишком занятая испытываемым от прикосновений мужчины удовольствием.

— Я хочу тебя…фотографировать. Сейчас.

Девушка замерла под ним. Но не спешила раскрывать глаза. Ей понадобилось время, чтобы осознать сказанное. И когда робкая надежда отразилась улыбкой на её губах, Руслан не выдержал — сгреб в охапку своё чудо и метнулся в мини-студию, давно заброшенную им и обходимую все месяцы после возвращения.

С трудом отрывался от Евы, целовал её с бьющей из глубин страстью, смешавшейся с чем-то мощным, новым. Отлипал и настраивал технику. Снова целовал самозабвенно, заряжаясь еще большим энтузиазмом. И вновь отстранялся, чтобы выставить свет, подготовить декорации.

В нём кипела идея. Перед глазами стояла картинка того, что он хочет сотворить. Самое приятное — Ева не противилась. Когда Руслан расстелил тот самый отрезок шелка прямо на полу и велел раздеться, она с готовностью выполнила просьбу и уставилась на него с доверием.

И его торкало от этого взгляда. Мужчина разрывался между желанием воплотить вдруг возникший замысел и…взять её прямо здесь в черном облаке прохладной ткани. Такую готовую на всё ради него…наконец-то отпустившую сковывающий стыд и принадлежавшую ему всецело.

Кадры сменяли друг друга с бешеной скоростью.

Выгнувшаяся кошкой Ева, тянувшаяся подбородком вверх.

Её изгибы, в которых благодаря ракурсу скрывалось всё самое сокровенное.

Женское тело, источающее шарм и изящность.

Мягкие переливы округлившихся очертаний.

Естественность, женственность, красота.

Она удивляла Руслана проснувшейся обольстительностью. С каждой минутой было всё труднее и труднее сдерживаться. Но он перемещался вокруг неё, наводил камеру и ловил нужный вид. Это было сродни наваждению. И требовало не поддаваться искушению, пока не будет выжата последняя всплывшая в сознании задумка. Хотя его и тянуло к ней нещадным магнитом…

— Ты такая красивая, Ева… — мужчина ведет пальцами от ее лба, очерчивая профиль, уделяя особое внимание горбинке на носу, продолжая проникновенно шептать. — Очень… Ты — адепт классики. Моя личная породистая мания. Ты же мне веришь?..

В уголках её глаз появляются крошечные блестящие бусинки, а она спешно сглатывает и кивает.

Руслан останавливает свою руку у подножия женской груди.

Раздается щелчок. Последний.

Запечатлев приступ собственничества и отбросив подальше фотоаппарат, он с нетерпением набрасывается на вожделенную плоть, по которой изнывал последний час…

Разомлевшая Ева устроилась у него на груди, чертя пальцем какие-то узоры. Мужчина восстанавливал дыхание, поглаживая её по влажной спине.

И как ему хорошо в эту минуту — знает один Бог.

— Значит, всё было не зря, — резюмировала девушка.

Он молчал. Вообще-то, Руслан не ожидал от себя такого всплеска. И был уверен, что после пережитой перестройки сознания уже не сможет отдаваться излюбленной отдушине с такой вот страстью. Когда смотришь на мир другими глазами, отмечая мрачные детали, которые раньше были недоступны, возникает ворох сомнений и отсутствует тяга творить. Получается, тыл, которым для него Ева действительно стала, не прогадал, затеяв масштабную кампанию с раскруткой. Каким-то необъяснимым образом она лучше него знала, что Руслану суждено вернуться на это поприще… Невероятно. Он сейчас был шокирован и не находил слов. В нем бурлило слишком много переплетшихся чувств.

— Тогда…можно я задам один насущный вопрос? — удивила игривой интонацией Ева.

— М-м? — всё, на что оказался способным.

— Когда ты на мне женишься, Разумовский?..

И Руслан расхохотался.

Громко. Счастливо. Свободно.

Эпилог

Четыре года спустя…