Нестандартный формат

Ей впервые хотелось близости. Именно близости. Полноценной, поглощающей, яркой. Такой, какая может быть только между любящими людьми. Чтобы каждое прикосновение — признание в любви.

И она сделала шаг к нему, выжидающему, терпеливо и жадно всматривающемуся в неё. Осторожно положила руки на мужскую талию, будто подсознательно ища опоры, потому что боялась не справиться с клокочущим волнением, и приникла губами к его груди. Где билось сердце.

— Прости.

Одарила десятком поцелуев это прекрасное место, приговаривая:

— Прости…

Неожиданно Руслан остановил девушку, приподняв её подбородок, чтобы вновь зависнуть в визуальном контакте:

— Есть парочка других слов, которые вмещают всё-всё по умолчанию, давай остановимся на них?

— Давай, — согласилась, радостно улыбаясь. — Люблю тебя.

А у него губы…сосредоточение всего самого трепетного за земле. Они её пленили в ту же секунду, срывая последние буквы признания, забирая их, растворяя между ними на кончике языка, увековечивая. Запечатывая.

Больше не приходило в голову сравнивать, вспоминать, бояться…

Ева безгранично доверяла ему. А главное — теперь и себе. И на этот раз знала, чего хочет. Поэтому, когда оба плавно опустились на пушистый ворс ковра, не прерываясь, она не позволила Руслану идти обычным сценарием. Мягко развернула его и подтолкнула вниз, чтобы он лег на спину, а сама устроилась на нем. И от соприкосновения кожи к коже её обдало невероятной волной жара, ошпарившей внутренности, омывшей удовольствием, которое оставляет легкое покалывание как послевкусие.

Прервав поцелуй, горящими губами рисовала дорожки на лице любимого: веки, брови, лоб, щеки, нос, линия подбородка — ни один участок не остался обделенным. Она стремилась компенсировать месяцы равнодушия, поражаясь тому, какой холодной, бесчувственной, замкнутой была…в таких умелых и бесспорно любящих руках. На мгновение это отдалось болью, но она забылась очень быстро, выдворяемая новым принципом — к черту прошлое.

Поставив цель познать Руслана, Ева путешествовала по его шее, где ей понравилось настолько, что она задержалась дольше, позволяя какой-то дикой сущности, проснувшейся в ней сегодня, бесчинствовать — покусывать, выплясывать кончиком языка, шептать что-то бессвязное… Плечи. Какие у него плечи… Вонзить в них пальцы, ощупывая, балдея от каменной твердости под подушечками.

Боже. Вот…это оно самое. Желание. Хотеть мужчину. Дорожить каждым мгновением, наслаждаться каждым сантиметром тела. Воспроизводить какие-то невесомые мелодии на его диафрагме, наблюдая, как подрагивают от напряжения мышцы. Ловить затуманенный взгляд, темнеющий, многообещающий. И себя…чувствовать бесподобно желанной в его глазах. Любимой. Неповторимой. Верить, ликовать, сходить с ума от счастья…

Смеяться безудержно, когда, не выдержав нарастающего накала, он коротко рыкнул и разыграл партию по-своему: переместил её на ковер, а сам приподнялся и спешно избавился от остальной одежды. Чтобы тут же вернуться к ней, нависая. И смех моментально прекратился, преобразовавшись в ком, застрявший в горле. Потому что темные омуты затягивали, не оставляли шанса на равнодушие. Безучастие. Бесстрастие. Больше нет. Они её зажигали. Сильнее. Ярче. И это рваное дыхание между ними — громче, прерывистее.

Ева развела бедра шире. И сама же вспыхнула от некой порочности и бесстыдства этого действия. Но в следующую секунду и эта слабая попытка смущения растворилась в его напоре, когда Руслан впился в её губы алчно, несдержанно, по-новому. И она поняла, что сегодня нежность уступит свои бразды страсти. И ничуть этому не противилась…

Каждая ласка отдавалась тягучей волной внизу живота. Он целовал нетерпеливо, горячо, жадно. Девушка не узнавала себя. Не верила, что приглушенные стоны в ночи — это её реакция. Что это тело умеет так чувствовать. Выгибаться навстречу, застывать, не дыша, пока острый кончик языка проходится по груди, задевая соски, затем движется ниже, ниже…

Его пальцы были беспощадны. Что они творили… Тем не менее Еву не покидало ощущение правильности. Знание. Таинство. Будто она — храм. Он — поклоняющийся…преклоняющийся перед сакральностью.

И всё нравилось. Всё было остро. На грани. И не хотелось прекращать…

Губы Руслана добрались до внутренней стороны бедер и порхали, будто жаля. Каким-то непостижимым образом колени оказались на мужских плечах, а сам он…приник в откровенной ласке к её лону, первым же касанием выбив из неё дух мощью этого удовольствия. Пустил какой-то разряд между ними. И с неё окончательно слетел налет приличной сдержанной девочки.

Ева закричала. Вцепилась в ворс, замотала головой из стороны в сторону, не зная, куда деться, как справиться, как описать…объяснить… Первобытную дикую лихорадку, неумолимо приближающееся падение…куда? В вечность? Забытье? Нирвану?..