Нестор Бюрма в родном городе

Это уже не очень молодая (ну, еще бы!), но замечательно сохранившаяся благодаря – как я предполагаю – прилежному посещению институтов красоты женщина. «Феномен»,– как говорил мой дядюшка. Красотка Мирей действительно феномен, вроде Марлен Дитрих, exciting[14], бабушка с неиссякаемым запасом сексуальной привлекательности. Трудно сказать, как выглядит этот шедевр за подписью Элизабет Ардан в разобранном виде рано поутру, но в настоящий момент (несмотря на состояние нашей пастушки, пьяной в дупель) вид безукоризненный. Шапка крашенных хной волос обрамляет приятное, хоть и слегка шлюховатое лицо, искусно накрашенное, с четко обозначенными скулами и глубокими серыми глазами, словно омытыми слезами. Узкое матово-серое прямое платье с V-образным вырезом лишь подчеркивает ее благородную пластику.

Прежде чем раскрыть свой чувственный рот, она меряет меня пьяным взглядом, в котором сквозит легкая подозрительность.

– Я – г-жа Дюкро,– говорит она.– Что вам угодно?

Язык у нее слегка заплетается. Знавал я таких пьянчужек, на Монпарнасе. С большим чувством собственного достоинства. Абсолютно одеревенелых. Которые в конце концов грохались со всего размаху на пол и деревенели еще больше. И нужно было дня три, чтобы мышцы их обрели прежнюю гибкость. Ясное дело, они и сюда добрались. Да, теперь это большой город.

Я называю себя, и она тотчас же посылает мне широкую улыбку.

– Боже мой! – начинает она ворковать.– Подумать только, ведь я вас знала вот такусеньким! – Она протягивает мне руку. Я пожимаю ее.– Ко мне как раз заходила ваша тетушка, рассказывала о вас,– продолжает она.– Я, конечно, читала заметку в «Эко» и думала, заглянете ли вы ко мне или нет.

– Ну что ж, как видите! – говорю я чертовски оригинально.

Ее ладонь все еще в моей руке. Точнее, это она продолжает держать меня за руку. Я пытаюсь освободиться, как могу.

Она смотрит на свои наручные часики.

– Йоланда,– говорит она, обращаясь к брюнетке,– уже пора. Будьте любезны закрыть…– Затем, повернувшись ко мне: – Пойдемте, г-н Бюрма. Нужно отметить нашу встречу. Вы ведь не откажетесь что-нибудь выпить?

Решительно, это перевоплощение самой покойной Эпонж. Я вежливо соглашаюсь, и мы поднимаемся на второй этаж. Я кое-как помогаю ей попадать на ступеньки. Поднявшись в комфортабельную гостиную с баром, она предлагает мне сесть и уходит за кулисы обменяться парой слов с невидимой горничной. Затем на обратном пути она предпринимает попытку состряпать какой-то коктейль на американский манер. Глядя, как она хлопочет, я никак не могу прийти в себя от того, что эта женщина, возраст которой я просто не решаюсь подсчитать, выглядит так молодо и по-прежнему желанно. Если она так накачивается со времен Выставки прикладных искусств, то доказательство налицо: алкоголь оказывает консервирующее воздействие.

Она расставляет бокалы, где позвякивают кусочки льда, и усаживается напротив меня, высоко скрестив свои ноги, затянутые в тончайшие чулки. Мы начинаем не слишком связную беседу… Разговор усугубляет жажду, особенно по такой жаре, и бар не простаивает зря.

– Когда о вас говорили,– произносит красотка Ми-рей,– я и думать не думала, что частный детектив и внук нашего бывшего сторожа – это одно и то же лицо. Я хочу сказать…

Она умолкает, наклоняется, чтобы придвинуть к себе пачку сигарет, лежащую на низеньком столике, и при этом движении ее декольте распахивается шире, приоткрывая не только верхнюю часть груди. Она берет сигарету и ждет, чтобы я ей ее зажег. Что я и делаю.

– Я хочу сказать, что, когда я прочла заметку в «Эко», мне и в голову не пришло, что это вы,– продолжает она, испуская колечки дыма.– И только ваша тетка… Простите меня, но я забыла вашу фамилию…

– Это вполне естественно,– говорю я.– Вы же знали в основном моего деда и дядю, то есть отца и брата моей покойной матушки. У нас разные фамилии.

– Ну да. И знаете ли, даже ваше имя мне ничего не говорило… В те времена, мне кажется, я звала вас Нес, а сейчас я обращаюсь к вам, г-н Бюрма. Еще стаканчик, г-н Бюрма?

Не дожидаясь ответа, она встает, распространяя вокруг душистые волны, и, спотыкаясь и покачивая бедрами, направляется к бару приготовить следующую порцию этого пойла. На обратном пути она изрекает с легким смешком:

– Г-н Бюрма! Как это чопорно! Раньше мы были на «ты»…

– Почему бы нам к этому не вернуться? – бросаю я.

– О! Право, не знаю!…

Она почти что краснеет. И слегка касается своими точеными пальцами моей щеки. Этот легкий дружеский шлепок чертовски смахивает на нежную ласку.

– Маленький нахал!

Я заглядываю в бездонную глубину ее затуманенных глаз, словно потерянных в каком-то созерцательном экстазе.