Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах

В качестве революционеров действия, они, конечно, не ограничились одним изгнанием гетмана и провозглашением своих прав. Нет. Для наиболее полного поражения буржуазии, для ограждения своих прав и революционных завоеваний они организовали военную самозащиту, показав тем самым глубочайшее понимание своих задач в социальной революции. Ибо положительная программа революции может быть успешно выполнена лишь при условии, что трудящиеся успеют вовремя уничтожить военную мощь буржуазного государства.

Махновское движение, хотя и было активным и наступательным, являлось всё-таки не всеобщим: охватывало лишь несколько губерний; оно за короткое время оказалось в окружении враждебных сил — государственников-петлюровцев, государственников-большевиков и многочисленных армий Деникина, которые с разных сторон обрушились на него колоссальной военной мощью. Движение должно было претерпеть сильные изменения в своей тактике, приёмах и образе действия, будучи вынуждено отдавать большую часть своих сил военной стороне в борьбе за свободу. Но в этом, как мы сказали, не вина, а беда его.

Напряжённая военная обстановка воспитала в махновцах ряд качеств, присущих их исключительному положению — суровую дисциплину в армии, жёсткую расправу с врагами. Несмотря, однако, на эти особенности, махновцы постоянно оставались прежде всего революционерами. В октябре 1919 г., при занятии Екатеринослава, махновцы оставили в неприкосновенности всех находившихся на излечении в лазаретах деникинцев и солдат других армий, независимо от того, были ли они простые солдаты или офицеры. И эти же махновцы за нарушение дисциплины и революционной чести расстреляли своих командиров Богданова и Лашкевича[250].

В главе восьмой мы указывали на некоторые серьёзные ошибки и упущения в движении. Что же касается ряда иных ошибок и отрицательных проявлений, то они столь мелки и незначительны» что нет ни основания, ни смысла останавливаться на них[251].

* * *

Возникает вопрос — что же дальше?

В течение последних полутора лет борьба махновцев с коммунистической властью приняла исключительно военный характер. Ни организационная, ни просветительная работа среди крестьян и рабочих невозможна. Свободному социалистическому строительству нет места. Какой смысл имеет продолжение такой борьбы? Какими надеждами она питается?

Несомненно, в теперешний момент, когда в государственном масштабе укрепился культ военщины, когда массы Украины и Великороссии абсолютно придавлены, страна охвачена эпидемией доносов и Шемякиных судов, — положение махновщины является критическим, а сама дальнейшая борьба кажется безнадежной. Но так кажется лишь при условии, если смотреть на положение вещей с узкой, государственной точки зрения.

Мы переживаем революционную эпоху, характеризующуюся рядом массовых революционных движений рабочих и крестьян. Этим движениям противостоят реакционные попытки различных властей установить свою диктатуру. Движение масс в феврале-марте 1917 г. уступило место думскому правительству. Аграрные и фабрично-заводские движения масс летом 1917 г. вызвали к жизни, как противовес себе, коалиционное буржуазно-социалиетическое правительство. На гребне могучего октябрьского движения рабочих и крестьян всплыла коммунистическая власть.

То обстоятельство, что коммунистическая власть продолжительное время держится в революционной России, даёт основание многим думать, что она является продуктом русской революции, её естественной формой. Но это глубоко не верно. Русская революция и коммунистическая власть — два антипода, две противоположности. В истории русской революции коммунистическая власть является наиболее тонкой, гибкой и в то же время наиболее упорной формой реакции. С. самого начала возникновения комвласти между нею и русской революцией началась борьба. В этой борьбе трудовые массы России уже потеряли главные завоевания своей революции — свободу организаций, слова, печати, неприкосновенность жизни и т. д. Борьба эта прошла по всем необъятным просторам России, захватила каждую деревню и фабрику, достигла высшего своего проявления в революционном повстанчестве, перекинулась вновь в ряд губерний Великороссии и в феврале-марте 1921 г. вспыхнула кронштадтским движением.

Сейчас Россия переживает фазу острой реакции. Победит ли революционное движение рабочих и крестьян или удержится и надолго укрепится реакция — предугадать невозможно. Но одно несомненно: революционная эпоха, в которую вступила Россия, ещё далеко не изжита, ещё огромная революционная энергия хранится среди рабочих и крестьян; есть ещё у них порох в пороховницах, и в ближайшие годы с их стороны ещё возможны массовые революционные выступления.