Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах

Анализируя состав повстанцев этого полка по их происхождению по волостям, обнаружим еще более любопытную картину. Из 87 повстанцев Александровского уезда происходили:

т. е. немного больше половины падало на одну волость. Если мы проанализируем состав павлоградцев по их происхождению по волостям, то обнаружим, что из 22 человек — 21 происходили и были постоянными жителями Михайловской волости и лишь 1 был из Славгородской. Из 10 жителей Екатеринославского уезда 9 происходили из Никольской волости и лишь 1 — из Ямбургской. Три волости фактически и дали этот полк, — вернее, его составила одна Новогупаловская волость, и она получила подкрепление из двух других волостей. Но продолжим наш анализ дальше. Принцип «гнездовости» оказывается действующим и по отношению к селам. Из 68 повстанцев Новогупаловской волости 22 человека были из села Новогупаловки и 46 чел. из Терновки — села, бывшего, вероятно, ядром полка и давшего имя этому полку.

Проверим установленный нами принцип на составе другого полка, другого рода оружия, — 1-го Екатеринославского кавалерийского. В полку было всего 254 человека, из них происходили и были постоянными жителями:

Здесь то же явление, что и в первом случае, но еще более резко выраженное, так как полк более многочислен. Проследим дальше. Повстанцы Александровского уезда происходили:

181 человек, т. е. почти ³/₄ отряда, происходили из первых шести волостей (кстати, некоторые из них давали повстанцев и в Терновский полк), причем немного менее трети отряда происходили из одной волости — Больше-Михайловской. И здесь принцип, установленный нами, подтверждается.

Проверим принцип «гнездовости» на составе повстанцев из других уездов.

Из 15 повстанцев, выходцев Мариупольского уезда, 14 падает на Андреевскую волость и лишь 1 на Елизаветовскую. Все 4 повстанца из Бердянского уезда падают на одну волость; из 10 повстанцев Екатеринославского уезда — 7 чел. из Васильковской и 3 из трех других волостей; из повстанцев Бахмутского у. — 4 из Покровской. волости и лишь 1 из Гришипской. Представители других губерний, как элемент случайный, не играли никакой роли, так как на каждую губернию приходилось по одному человеку. Происходили они из Брест-Литовской, Тульской, Брянской, Черниговской и других губерний, т. е. состав был самый разнообразный, и никаких выводов относительно их делать не приходится.

На этом прекратим наш анализ. Читатель нам поверит, что если бы мы продлили его, то могли доказать, что повстанцы происходили из нескольких сел, которые являлись гнездами повстанческого движения. Это же можно доказать и на тех частях махновской армии, которые носили названия не полков, а отрядов. Название «отряд» указывает на непродолжительность пребывания в армии, ибо с течением времени отряды переименовывались в полки. В рассматриваемый нами период было три отряда: Ново-Николаевский, Григорьевский и отряд Гаркуши. В Ново-Николаевском повстанческом отряде было 103 чел., из которых деревня Ново-Николаевка дала 73 человека, т. е. 70 % отряда, и деревня Любавка той же Ново-Николаевской волости — 26 чел., т. е. 25 % отряда, а вместе 95 %) отряда; прочие происходили из других губерний — 3 из Полтавской и 1 из Курской. В Григорьевском отряде, насчитывавшем 68 чел., 59 происходили из села Григорьева — Криворожского, Александровского уезда Екатеринославской губернии, и остальные 9 — из разных других сел.

Нам могут возразить, что наше положение о «гнездовости» доказывает лишь то, что одна-две деревни, под влиянием насильственного акта со стороны правительства, одновременно выступили против него и таким образом заложили основу полка. Даже если это предположение верно, то следует дать ответ, почему именно выступили эти деревни, а не другие, почему деревни других волостей того же уезда не выступали и всегда представлены малым числом повстанцев. Но даже и предположение, что деревня сразу выступила и тем составила полки, неверно. Доказать это можно на таком разительном примере, как состав Григорьевского отряда. Этот отряд, несмотря на то, что он весь состоял из жителей одного села, был организован не сразу. По времени пребывания в отряде, отряд распадается на поступивших в 1918 г. — 4 чел. и в 1919 г. — 66 чел. Из них поступили:

Судя по цифрам, в 1918 г. против гетмана выступило лишь 4 человека, но это невероятно, и потому следует предположить, что лица, боровшиеся против гетмана, ушли из отряда, и фактически из старого состава отряда в апреле 1919 г. состояло 7 человек, к которым примкнуло еще 54 чел., а затем этот отряд пополнялся постепенно. Способствовало этому постоянному пополнению отряда то, что он всегда или очень часто являлся в свой собственный район, и, таким образом, недовольные крестьяне могли легко уйти к нему.

Более характерное доказательство может быть проведено лишь на большем количестве людей. Обратимся к составу 5-го Екатеринославского кавалерийского полка. По времени поступления в полк повстанцы распадаются следующим образом:

(7 человек не дали о себе сведений).