Нестор

– Надевайте, надевайте! – подбодрил Хельтофф. – Зато испанский, как и обещал. Тот парень, что их одолжил, полгода по Каталонии в таких бегал. Но это новые, он их месяц назад купил. Какая-то местная фабрика выпускает.

Замполитрука потер подбородок:

– В Каталонии сейчас французы, насколько я помню.

Хельтофф негромко рассмеялся.

– Поэтому бегать приходилось быстро, причем главным образом по скалам.

После обеда Белову было велено скучать в холле, что он честно и проделал. Пару раз выходил на улицу, смотрел на близкие горы. Вершина Эйгера скрылась за пеленой серого тумана, но знаменитую Северную стену удалось рассмотреть во всех деталях. Пропасти, трещины, осыпи, скальные карнизы… Вездесущий швейцар посетовал, что с веранды видно не в пример лучше, там и телескопы есть. Однако попасть на веранду нельзя. Как заперли ее с «того дня», так с тех пор и сиротеет.

Намек на судьбу слишком разговорчивого Рейхсминистра пропаганды Белов уловил с ходу. Про саму же Северную стену он уже прочел в одном из проспектов. Поразился, а потом задумался. Надо же, какие страсти! Почти Северный полюс, который покорил товарищ Папанин. А в советских газетах – ни слова.

А потом появился Хельтофф и потащил за собой куда-то по коридорам. В конце концов, они очутились в тесной кладовке, где Белову были выданы старые, но крепкие штаны вместе с потерявшей цвет рубашкой, такой же древней курткой и кепи. Все это явно военное, однако без погон и нашивок. Александр вспомнил польскую шинель и невольно поежился. Дело довершил обещанный испанский сапог, обернувшийся парой прочных и очень удобных ботинок точно по размеру.

– Ну, теперь хоть на человека похожи, – рассудил Хельтофф. – Пошли, заплечных дел мастера ждут.

Белов решил не спорить. Ботинки сидели как влитые, при желании в них можно убежать далеко. Насчет же пыток не поверил. Ради дыбы переодеваться бы не заставили.

Ошибся – в очередной уже раз. Понял он это, когда увидел в холле двух парней скучного вида, экипированных в такое же непонятное тряпье и тоже в кепи. Возрастом постарше, но ненамного. Тот, что повыше – блондин, прямо как с фашистского плаката. Второй брюнетистого вида, невысок, но жилист.

– Ваш! – коротко бросил Хельтофф.

– Угу, – не поднимая взгляда, отозвался блондин.

И внезапно дернул рукой.

Александр не зря ходил на тренировки. Кулак просвистел рядом с ухом, второй удар слегка задел плечо. В тот же миг брюнет каким-то образом успел нырнуть за спину – обхватил руками, сжал от души. Белов еле успел перехватить кисть руки, давившей на горло. Ударил локтем назад, в живот: брюнет захрипел, захват ослаб. Александр высвободился: рывок, контроль, рычаг на локоть. Брюнет оказался вертким, но Белов без особых затей показал ему, что перелом – не лучшая идея.

Отпустил, отскочил на шаг назад.

– Медленно, – поморщился брюнет. – Слишком медленно.

Блондин кивнул.

– Любитель. Спортсмен. Петер, это не профессионал!

– А вдруг дурака валяет? – отозвался Хельтофф. – Ты бы что, не смог подыграть?

– Он думает. Сперва думает, потом делает. Профессионал работает на рефлексе, – наставительно заметил брюнет. – Будь он профессионалом, присел бы и швырнул меня через плечо. Если хочешь, вечером подстерегу его в коридоре – и проверю. Доской сзади, а?

Александр невольно почесал затылок.

– Не пойдет, – вздохнул следователь. – Что я твоему командиру докладывать буду? Прибит доской во внеслужебное время? Ладно, развлекайтесь, у меня работы полно.

Махнул рукой – и был таков. Блондин проводил его взглядом.

– Прибит доской? Надо попробовать…

И повернулся к Белову.

– Значит, так… Я – Ганс. Мелкий, который со мной, – тоже Ганс. Имена не перепутаешь?

– Александр, – представился замполитрука. – Ну… Постараюсь не перепутать.

Ганс-блондин хмыкнул:

– Уж постарайся. Ты в каком звании?

– Фельдфебель, если по-вашему.

Политический состав Белов решил на всякий случай не поминать.

– Ненавижу фельдфебелей! – с чувством выдохнул блондин. – Ох, как ненавижу! Ох, допекли!.. А я, стало быть, лейтенант.

– Александр не из старослужащих, – прикинул Ганс-брюнет. – Значит, какие-то курсы, может даже офицерские, досрочный выпуск. Я кстати, гефрайтер, но звание лишний раз прошу не поминать.

– С мелкого недавно нашивки содрали, – пояснил Ганс-лейтенант. – Кстати, не за дело. Ну что, пошли, Александр?

* * *

– Анекдот такой, – рассказывал Ганс-гефрайтер. – Даже не анекдот, реальный случай. Решил Генрих Харрер, который «категория шесть», новичка испытать на одной стенке. Тот его спрашивает: «Когда пойдем?» Генрих в ответ: «Завтра в шесть». А новичок не унимается: «Что с собой брать?» Харрер посмотрел на него грустно: «Веревку!» Ну, сходили они на стенку…

Отель остался позади. Прошли автостоянку, миновали дорогу и углубились в неровный, заросший кустами склон. Шли цепочкой, один Ганс впереди, другой сзади, Белов-комиссар посредине, вроде как под конвоем.

– Харрера потом спрашивают, как, мол, новичок? Тот подумал… «Ничего, – говорит, – только болтает очень много».