Нестрашная сказка кн2

Когда жизнь состояла только из упорного, изнуряющего, часто неблагодарного труда, было и чувство отдачи, и чувство наполненности, которое в последний год стало сменяться утомлением. Ничего, по сути, не происходило. Сорокалетний рубеж остался позади. Время щелкало косточками абака. Король Гуго твердо стоял на земле, над которой его однажды заставила взлететь сумасшедшая любовь. Такого больше не будет. Тейт, как ворвалась в его жизнь, так и пропала...

- Останешься блюсти престол, - безапелляционно решил король.

- Нет. Не уговаривай! Даже не заикайся.

- Когда это я заикался? Останешься! А мне не мешает прогуляться.

- Без меня?

- Так и скажи, что самому интересно. Но, государственные интересы должны оставаться на первом месте.

- Ты стал занудой, не хуже меня.

- Зато Житана в кои-то веки будет спать с тобой в одной постели. При чем, каждый день.

3

- Сигурд!

Тейт вытерла руки о передник и вновь позвала сына. Эхо откликнулось, а мальчишка - нет. Зато, разросшаяся на краю поляны малина, пошла волнами. Сигурд при первой же возможности удирал туда и прятался, объедаясь ягодами. К вечеру у него заболит живот. Придется беспокоить соседей - просить лекарство. В общем: ничего страшного - они любили ребенка. Но Тейт было неловко. Она и так к ним часто бегала.

- Сигурд! Если ты сейчас же не вылезешь из малины, я уйду ловить рыбу одна.

Средство действовало безотказно. За возможность посидеть на берегу с удочкой, Сигурд многим мог пожертвовать. Так оно и получилось. Эхо еще не успело отхохотать, а ребенок уже выбирался из колючих кустов. Вся рожица у него оказалась вымазана липким красным соком. Он неуклюже пробирался между толстыми стеблями, удерживая ладошки ковшиком.

- Ты не будешь ругаться? - спросил он издалека.

- Наверное, нет.

Осторожно ступая, он нес ей добычу. Огромные розовые ягоды лежали горкой. Сигурд старался, чтобы ни одна не сорвалась. Тейт подставила руку, но маленькие ладошки склеились от сока.

- Ты так скушай.

Мать наклонилась и начала губами собирать ягоды, а потом поцеловала измазанные пальчики.

- Ты мой самый любимый, самый золотой, самый хороший! Сейчас мы пойдем к ручью. Бери свою удочку.

Сигурд подбежал к колоде, макнул руки в воду и ринулся доставать снасть. Он так торопился, что тонкая леса запуталась. Пришлось помогать, потом по-настоящему мыть руки, потом идти в дом за хлебом и сыром. Они уходили в дальний поход. Следовало запастись провизией.

Ручей находился недалеко, но Сигурду было категорически запрещено выходить за пределы их леса. Этот урок он усвоил давно и накрепко. Когда ему исполнилось три года, он один перебрался в соседний распадок и провалился в расщелину между камнями. Самому выбраться не удавалось. Но он не стал звать на помощь. Так и сидел молчком, пока его не нашел Глен.

- Почему ты молчал? - спросила заплаканная Тейт.

- Мне было стыдно.

У не по возрасту рослого и очень смышленого ребенка были черные блестящие волосы и глаза такой чистой синевы, что казались кусочками неба.

На поляну вышла белая самка единорога в сопровождении жеребенка. У больной матери жеребенок родился горбатым. И без рога. Тейт в первые дни все щупала его лоб, покрытый шелковой белой шкуркой, но так и не нашла зачатка. Она никогда не слышала о таком. А спросить, по понятным причинам оказалось не у кого. Но этот нескладный малыш отличался таким веселым и добрым нравом, что его невозможно было не любить.

Единорогам редко давали имена. Обычно они жили сами по себе, своими семьями. Но в замкнутом мирке, в котором Тейт провела почти четыре года, где люди и животные существовали бок о бок, обойтись без имени оказалось трудно. Самку она назвала Итарой, а жеребенка Тором.

В сумку с хлебом и сыром Тейт втолкнула туесок с молоком. На плечо привычно лег темляк от самострела. Она прежде не встречала такого оружия, но быстро научилась им пользоваться. Вернее ее научил Глен. Не требовалось особой силы или дополнительных приспособлений, как у арбалета, чтобы натянуть тетиву. Короткие стрелы помещались в небольшом колчане на поясе рядом с ножнами. Нож ей подарила мать Тамарис.

- Ты останешься тут или пойдешь с нами? - спросила Тейт у Итары.

Та с готовностью вышла на тропу. Тор носился по поляне. Он напрыгался, нафыркался и подбежал, пристраиваясь к вымени. Единороги выкармливали молоком потомство четыре, а то и пять лет. Тор уже давно щипал траву. Молока у матери уже почти не осталось. Но отчего не полакомиться, если в сосках еще сохранялись сладкие живые капли.

Путь до ручья занял не больше часа. Дорога шла по распадкам. Тейт хорошо знала тут все тропы. Глен учил ее охотиться. Его жена - Глина, показала, как удить рыбу.

По дороге Сигурд успел рассказать все вои сегодняшние дела. Утром он виделся со змеей. Полоз жил за домом. Он не любил шума и выползал только, когда все спали. Сигурд встал пораньше и подкараулил толстую желтую змею. Потом он разговаривал с малиновкой. Кажется, она отвечала ему человеческим голосом. Потом...