Нестрашная сказка. Книга 2 (СИ)

Ночью, прижав к себе сына и вздрагивая от каждого шороха, Тейт вдруг подумала, что приговор может затянуться на всю оставшуюся жизнь. Что она знала о черном колдовстве? Паук мертв, но заклятия-то он не снял.

Если уродство продержится дольше положенного срока, она отправится домой. Отец и маг разберутся. А если не помогут домашние средства? В синклит дорога ей заказана. Там придется все рассказать. И неизвестно, чей приговор окажется страшнее. Рука сама то и дело тянулась к виску.

На их поляне ничего не изменилось. Паук не мог вернуться, но внутри грызла тревога, не оставляя места пустым мечтам. Когда-то давно ей хотелось вернуться ко двору королевой об руку с сыном…

А дальше? Вернуться, значит взглянуть в глаза Гуго. Что она в них увидит? Скорее всего — ничего для себя хорошего. Он когда-то полюбил совсем другую девушку. Королева Тейт ему чужая. А ребенок? Ну и что? Мало ли королевских бастардов бегает по дворцам во всех уголках ойкумены? Не исключено, что и Гуго успел обзавестись парочкой.

Ей осталось недолгое ожидание и дальний путь в родные края. Хотя, со смертью бар Тэсс даже это стало почти невозможно. Оставалось надеяться на Петера. Если он вообще согласится слушать. Если не обвинит ее и соседей в смерти жены.

У Тейт все валилось из рук. Итара бродила по поляне, даже Тор не баловался, как обычно. Сигурд возился возле дома, но потихоньку подбирался к черному пятну кострища, на котором сгорел паук. И боязно и любопытно. Она окликнула сына, взяла его за руку и повела в сторону почерневших кустов. Ребенок храбро шагал, и только ладошка стала вдруг мокрой.

За обгорелыми пеньками серебрился круг золы. Ветерок пересыпал легкие белесые чешуйки. Содрогаясь от отвращения, Тейт взяла длинный сук и поворошила кострище. Ничего! Ее враг исчез, испарился, улетел черным дымом. Развеян. Пройдет немного времени и гарь зарастет.

Глен предупредил Тейт и особенно Сигурда, чтобы не ходили в сторону реки. Он там наставил ловушек. Не опасных, но надежных. Мало ли!

Соседи ходили как в воду опущенные. Тейт, тоже. Если с той стороны придут дознаваться, кто убил хозяйку — совсем плохо. Люди особо разбираться не станут. Если их приведет Петер, возможно выслушают. Если крестьяне явятся сами — ноги бы унести. В обоих домах стояли наготове котомки на случай бегства. Глина смахивала слезу, глядя на бычков и корову. С собой не уведешь. Придется бросить. Она уходила в низину, рвала сочные травы и угощала скотинок, любовно оглаживая короткопалыми зелеными ручками мягкие жующие губы.

Путь отступления оставался и вовсе один — переход. Но во-первых, пойдет ли туда Итара, неизвестно. Во-вторых, именно оттуда пять лет назад вылезли бандиты, нанятые захватить единорогов.

В глубине леса, за рыбным ручьем и невысокой горкой в идеально круглой низине лежало плоское зеленое болотце с островком посередине. Тропинка на островок существовала, но в одном месте следовало переправляться по пояс в болотной жиже. Тейт решилась.

— Мама, а мне обязательно там сидеть? — Сигурд морщил нос, брови сошлись на переносице — вот-вот заплачет.

— Да. Сюда могут прийти чужие. Лучше, если они не найдут ни тебя ни Итару с жеребенком.

— А тебя?

— Мы с Гленом и Глиной спрячемся в другом месте.

— Но я хочу с вами!

— Итара там может не пройти, а оставлять ее совсем одну нельзя. Ведь ты сможешь ее защитить?

Вернее она тебя, если с нами что-нибудь случится, — подумала Тейт. Люди в любом случае, ребенка и диковинную "лошадь" не тронут, даже если найдут потаенный островок. И все же было так страшно, что ноги подкашивались.

Великие Силы, помогите нам. Помогите моему сыну. Помогите добрым людям Глену и Глине, хоть они и не люди вовсе. Ну и что! Важно ведь какая у тебя душа, а не форма ушей…

Глен, против ожидания, так и не появился. Тейт решила, что еще одну ночь они проведут дома, а утром… пусть она проделает длинный и трудный путь, пусть вымажется в болотной тине, но хоть на несколько дней уведет Сигурда и животных в безопасное место.

Твердо принятое решение — половина дела. Наутро Тейт быстро собралась, накормила Сигурда, навьючила Итару и отправилась в путь.

Сколько еще дорог ей предстоит? Когда-то давно в совсем другой жизни она воспринимала происходящее — в некоторой степени, разумеется — как спектакль. Вот отважная девушка идет в логово развратника и пьяницы, вот, влекомая долгом королевской крови, прыгает из кареты, вот спасает единорогов… она знала, что в любой миг может вернуться в жизнь с роскошной спальней, приемами, обедами, прогулками. Лучше бы конечно в королевстве Белого единорога. Но принцессы не выбирают.

Отрезвление наступило, когда в парадном зале она увидела кроме себя еще двух королев: одну на троне, одну на смертном ложе. Но и тогда еще не случилось полного осознания. Окончательное прозрение пришло, когда скалт кинул ей в лицо пригоршню праха. Она оказалась отрезана от всего милого и привычного, больше того, она вообще оказалась отрезана от обычной человеческой жизни. Она осталась одна против всего мира, или весь мир против нее.