Нестрашная сказка. Книга 2 (СИ)

Одежда осталась на берегу. Тубус маг не снял. Вода оказалась прохладной, а уж чистой — каждый камешек видно. Они нашли заводь. Маг фыркал и плескался. Шум блаженно зажмурился, погрузившись до подбородка. Грудь и руки рыцаря оказались иссечены шрамами. Особенно выделялся один — корявый и длинный. Такое впечатление, человека рвали напополам. Анхель, старался быть вежливым и не таращился.

Никто паче чаяния их одежду не попер. Они обсохли на ветерке и пошли обратно. А там и вечерний костер подоспел. В тороках рыцаря нашлись сыр, непочатая коврига хлеба, копченое мясо и сухой виноград. Баклажка с вином побулькивала, сообщая, что свободного места в ней почти и нет. Шум разлил. Разговор перепрыгивал с одного на другое. Рыцарь, между прочим, поинтересовался, как это так Анхель рассказывает первому встречному про тайны магического двора? А тот в свою очередь пояснил, что никакие это не тайны. Вернее могут показаться таковыми исключительно тому, кто сидит далеко от Совета, либо считает ниже собственного достоинства обращать на Совет внимание. Вот он, Анхель, прежде чем топать на край ойкумены к Синим орлам, побывал в королевстве Белого единорога. Не по своему хотению. Его туда, между прочим, Совет направил. Королю Ольрику следовало сообщить, что поиски его дочери Тейт близки к благополучному завершению. Монарх колдуненка принял, выслушал и тотчас велел выметаться. Дескать, пока сам отец ее не увидит, да не обнимет, в чудесное воскресение не поверит. Тейт, дескать, утратила какой-то особенный артефакт, по которому ее след можно было проследить на всех планах. Следа нет, Долмаций Ломквист видел тело принцессы в склепе. Слову Долмация Ольрик верит, а слову посланника Совета — нет.

— Ему тоже Безымянного послали? — безразлично поинтересовался Шум, пережевывая мясо.

— Как же! Ольрик бы его — в мешок и в прорубь.

— Так просто? Разве за убийство своего легата Совет не станет мстить?

— Понимаешь, безымянные они вроде есть, и вроде их нет. Ольрика спросят: где посол? Он в ответ: какой? Как звать? Получилось у Безымянного, королевство развалить, или династию сменить — он кругом прав, и при новом правителе регентом садится. Не получилось — его тут же забыли и ноги вытерли. Вступать в открытую конфронтацию с самым уважаемым тотемом ойкумены Совет уж точно не станет. Может, и припомнят потом когда-нибудь, а может, и нет. У этих самых единорогов артефактов больше чем в хранилище Совета. Почему вопрос со смертью принцессы Тейт так и остался открытым? Говорят ей, когда сюда отправили дали с собой кучу артефактов, среди которых была и знаменитая булавка.

— Это которая облик меняет? — Шум наелся и теперь прихлебывал винцо.

— Их всего две. Одна где-то на Востоке, другая тут.

Глаза Анхеля светились азартом. Не просто так притащился парень на край света. То есть не только службу служить. Оказалось, артефакт числился не вполне утраченным. Не иначе, колдуненок возмечтал его найти.

— Носом землю рыть будешь?

— А?

— Искать булавку?

— А-то!

Анхель растянулся на траве с той стороны скатерки. Все уже доели, но оставалось вино. И спать пока не хотелось.

— Расскажи про артефакт. Как им пользоваться? Я слышал, приколешь и уже — другой человек?

— Тут все не просто. — Анхель, кажется, опьянел. И так наболтал уже кучу малу, а еще не выговорился. — Пользоваться булавкой по своему усмотрению может только человек королевской крови. Любой другой получит "последний образ".

— Что это значит?

— Ну… я не знаю как объяснить. Если принцесса пользовалась булавкой, тот, к кому артефакт попал после нее, получит ее фантазию. То есть, грубо говоря, в саму принцессу превратиться не сможет. И то фантом со временем потускнеет. Сквозь него потихоньку начнут проступать черты пользователя… О-о-о-о… Я посплю.

— Ага. Давай. Последний вопрос, булавка может превратить во что угодно? В зверя например?

— Зачем?! — Вскинулся полусонный Анхель. — Категорически не рекомендуется. Булавка прикрепляется к ткани: к одежде, обуви… там…

— Не спи! К ошейнику можно прицепить.

— Э, нет! То есть, прицепить-то можно… а как снимать? Копытом булавку не отстегнешь. А сломать ее невозможно. Артефа… хррр.

Взяли их тепленькими. Шум разбудил рыжего в середине ночи и приказал, караулить до рассвета. Тот и караулил, пока не заснул. Рассвет превратился в утро. Шум спал в палатке, Анхель у костра и проснулся только, когда двое верховых подъехали и даже спешились. Его подняли пинками, рыцаря спеленали, завалив палатку. Потом обоих привязали к их собственным коням поперек седел и погнали в крепость.