Нестрашная сказка. Книга 2

— Увы, дражайший дэв, эти чудесные животные водятся только в стабильных мирах. Изредка они забегают в другие места, но когда и где появится сия скотинка, никто не знает. В герметичный же мир тебе самому не попасть, и мне, случись скандал, в них дорожку закроют.

— Лекс, ты не видел, куда она делась?

— Нет.

Угроза бунта осталась позади. Они с Энке были не так давно знакомы даже по меркам Лекса. По меркам джинна — вообще мгновение. А понимали друг друга с полуслова.

Как хватали дамочку, никто из них не видел. Не исключено, она старалась для тайного ведомства, заманивая подозрительных путешественников. Если так, сидеть им тут недолго. Никакой крамолы за ними нет. Разве вот Резван взревновал и соорудил каверзу…

Голова отказывалась соображать. Следовало хоть немного отдохнуть. Лекс постарался занять приемлемую позу. Как ни странно у него получилось упереть колоду в волглую, исцарапанную рисунками стену. Шея к утру окаменеет, зато спина не замерзнет. Джинн нечеловечески изогнулся и занял лежачее положение. Ну, этому — хоть вверх ногами!

Сквозь горизонтальную щель под потолком сочился слоистый свет. Близко гавкнула собака. В просвет прыгнул воробей, внимательно осмотрел камеру и упорхнул.

Одеревенела не только шея, весь остальной организм — тоже. При любом шевелении от боли летели искры из глаз. Лекс решил начать с малого: согнул пальцы, покрутил кисти, потом — суставы в пределах возможного.

Энке же легко разогнулся из невероятной позы, в которой провел ночь, хмыкнул, хрюкнул и приступил к чесанию живота.

Чужие законы замысловаты, противоречивы, а то и вовсе — с точки зрения путешественника — абсурдны. Вот на кой ляд было вчера хватать уважаемых людей среди ночи да еще на пиру? Дали бы догулять, получить удовольствие, а утром вежливо пригласили в застенок, пред очи свеженького, выспавшегося, успевшего позавтракать начальства. Нет, притащили, скрутив как татей, кинули в каземат, еще и надсмеялись, оставив без штанов. А спроса-то никакого и не произвели. Если так торопились, почему самое важное отложили до утра?

Лекс размышлял, прикидывая варианты. Выходило: что-то у стражников не срослось. Не исключено, они вообще ошиблись. Тогда — да. Тогда — конечно. А утром начальник местного отделения вызовет измученных замерзших, голодных задержанных, и сквозь зубы велит выметаться. Думаете, кто-то начнет качать права? Нет, встречаются, конечно, и такие. Да только отправить его обратно в промозглый каземат дело одной минуты. На следующем свидании с начальником караула такой недоумок уже будет тише воды, поскольку три дня в каземате это не одна в сущности очень короткая ночь.

Дверь отворилась, и в камеру вошли трое стражников. Один из них комплекцией сильно напоминал Энке. Орудуя вагой, он разомкнул хитрый запор на колодах, но не ушел, остался тут, заполняя почти все пространство. Арестованным вернули штаны. Энке легко влез в свои безразмерные шаровары. Лексу же пришлось извиваться. Руки плохо слушались, ноги плохо гнулись. Душила злость. Но когда все предметы туалета оказались на месте. На него опять навесили колоду. Джинна вывели из камеры. Лязгнул замок.

Их вчера обыскали. Усатый дядька, записывающий имена арестантов в толстую книгу, ткнул пером в лампу.

— Это что?

— Чернильница, — не задумываясь соврал Лекс. — Я секретарь.

Дядька подергал лампу, висевшую на прочном шнурке, услышал плеск внутри и успокоился. Была бы серебряная, а так — кому она нужна медяшка грошовая!

Лекс плохо помнил дорогу до камеры главным образом по тому, что обоим на голову накинули мешки. Не старые, между прочим, из которых сыплется шелуха, пополам с землей — новенькие, кажется именно для этого и предназначенные.

В королевстве Синего орла многое изменилось. Ушел из атмосферы сладковатый душок разложения. Вместо него появился привкус железа. Кажется новый король, — надо же! Гуго, который ревновал к нему Тейт, король! — взялся за страну как возница за поводья норовистой упряжки: не усмирю, так загоню до смерти. Где-то вот так вот.

Энке не просто завели в камеру. Явление дэва стоило отдельного рассказа. Распахнулась дверь, за ней в коридоре некоторое время происходило копошение, потом медленно, сложив руки на груди, вплыл Энке. И только когда он весь оказался по эту сторону порога, Лекс увидел, что в спину товарища упираются три копья. Два так и оставались, пока третий конвоир, отложив свое оружие, вешал на заключенного колоду.

— Что ты еще натворил?! — застонал Лекс.

— Молчать!

Стражник для острастки больно приложил "секретаря" пинком.

— Эй! Потише! При чем тут мой человек? — рявкнул джинн.

Никто ему возражать не стал, и он доложился.

— Я случайно сломал руку их этому…, ну, который приходил, толстый такой с кривой палкой в руках.

— Кузнецу, надо полагать, — пробубнил Лекс, не открывая рта.

— Неа. Он просто конвоир.

— Чем он тебе не угодил? — Лекс не издал больше ни звука в надежде, что Энке прочтет по губам.

— Поосторожнее! — Опять напустился на неумех джинн.