Нестрашная сказка. Книга 2

Оставаться тут и ждать король не стал, ужом соскользнул в лаз и быстро выполз во дворик. Грубая троллиха велела ему откатиться и не мешать, подхватила охапку ежовника и начала заталкивать его в проход вилами. Кстати, ничего себе пробка. Не перепилишь, не перерубишь, можно перекусить только специальными клещами. Ежовник сажали вместо изгороди, сквозь его перепутанные плети с иглами в полпальца не мог пройти ни зверь, ни человек. Зеленый ежовник к тому же не горел. Глина подперла колючий кляп разлапистым пеньком и пошла к мужу. Глен привалился к невысокому срубу в центре двора. Глина зачерпнула воды и начала смывать кровь с его лица.

— Где у вас погреб?

Троллиха махнула рукой в сторону сарая.

Вокруг усадьбы шло копошение. Криков, правда, поубавилось. Проходя вдоль хитрого забора, Гуго заметил ворота. Враги их рано или поздно тоже увидят.

Гадости, как правило, не заставляют себя долго ждать. В толстые дубовые плахи, скрепленные крест-накрест горбылем, заколотили с той стороны. Створки не дрогнули. Какое-то время они простоят. Гуго нашел крышку погреба и потянул за кольцо, снизу пахнуло сыростью, землей и холодом.

— Арно, Галл!

— Здесь, Ваше величество.

— Знаю, что здесь. Вылезайте.

— У Арно нога сломана, — выдал необыкновенно длинную для себя тираду Галл.

— Поищи веревку, обвяжи его и кинь мне конец.

— Нет веревки.

Гуго окликнул зеленую женщину. Та отмахнулась, но тут же передумала и побежала к ним. Веревка не понадобилась. Галл помог Арно встать на здоровую ногу, тот протянул руки вверх, и троллиха его вытянула на свет, словно ребенка.

Она тут же ощупала изуродованную лодыжку. Четырехпалые ручки действовали быстро, грубовато, но умело.

— Вывих, — констатировала дама. Не спросясь и не предупредив, она дернула стопу. Не случись на Арно сапога, вполне могла бы и оторвать ступню, а так только поставила кости на место. Арно коротко взвыл, потом немного подумал и сообщил:

— Больно.

Троллиха уже привязывала к ноге страдальца дощечку, оторвав лоскут от собственного подола. Затянув узел, она кинулась обратно к мужу.

Король с Галлом оттащили гвардейца к колодцу и пристроили за краем.

— Соображаешь, что к чему? — на всякий случай спросил Гуго.

Арно кивнул. Гуго сбегал к сараю и принес копье.

— Держи.

Хоть одного, да положит. Если повезет.

— Сколько их? — потребовал Гуго у хозяйки. Она выставила свои ручки и потом прибавила еще по одному пальцу.

— Десять? Это с теми, кого мы положили?

— Ага. Еще один был, только ушел.

А в ворота уже вовсю долбили чем-то тяжелым. Створки начали шататься. Глен не боец, Арно, следует признать — тоже. На пятерых, а может семерых нападающих, осталось трое защитников.

— Галл, в доме погреб, там где-то валяется мой меч. Твой где?

Гвардеец уже набегу непочтительно пожал плечами. Нападающие больше не гомонили, сосредоточились, стало быть. Гуго вдруг понял, что почти радуется предстоящей схватке. Он тут был не королем, обремененным государственными заботами, окруженным государевыми почестями и, что греха таить, привыкшим к неусыпной надежной охране. Он вновь почувствовал себя молодым, сильным, злым. Свободным!

Хрясь! Тяжелая плаха в центре ворот треснула. От второго удара плаха разлетелась пополам. Следом вынесло соседнюю плаху. Места для штурма оказалось достаточно. Но первый, кто сунулся, получил точнехонько в грудь тяжелое копье. Арно не подвел.

Галл как раз выскочил из дома с коротким мечом в руках, когда в сараюшке нервно заржал жеребенок. Гуго распахнул дверь. Обыкновенный стригунок: темненький, глазастый, испуганный. Но бандитов это тонкое ржание привело в полное неистовство: вой, визг, рев! Новый удар разворотил ворота так, что рухнули створки. Вся орава хлынула во двор.

Картинки мелькали, или проплывали медленно. Тело делало все само. Руки вспоминали. Хотя собственно и не забывали особо. Рядом свистнуло, режущим воздухом обдало висок, волосы захлестнули лицо. Серый клинок мелькнул в ту сторону. Нашел, то, что искал. Гуго не смотрел. Он точно знал, на том конце лезвия стала смерть.

Перед глазами мельтешили тряпки, клинки и лица, вернее рожи, искаженные криком либо мукой. Совсем чужие. Нездешние. Жеребенок кричал. На Гуго наседали трое. Галл, прихватив двоих, валялся у ворот. Глина ткнулась лицом в землю рядом с мужем. Затылок и плечи заливала кровь.

Гуго не удалось уклониться. Удар прошел вскользь — закровоточило бедро. Не глубоко, но чувствительно. Крайний слева бандит вертел своим поясом, впрочем, мешая товарищам. Те шарахались из стороны в сторону. Гуго пригнулся. Острые края дисков прошлись по стенке сарая, будто пила. Посыпались щепки. А пояс уже возвращался. Помнится, один такой пояс он сумел разрубить. А вдруг случайно? Потерять меч было бы совсем некстати.

На этот раз противник исхитрился и в последний момент выпустил один конец пояса. Там болталась свинчатка величиной со сливу. Как в замедленном сне, в полной тишине, будто и не с ним это, Гуго увидел полет смерти на тонкой цепочке. И свой клинок. Даже если сталь сломается, смертельная слива не долетит до виска.