Нестрашные сны

Агата дождалась, когда дыхание Келдыша станет длинным, ровным и глубоким, и осторожно глянула сквозь ресницы. И правда спит. Лежит на спине, согнутая рука – на лбу. Знакомая поза. Таким она его видела когда-то. Очень давно…

Агата осторожненько придвинулась, внимательно следя за его дыханием и за его лицом. Поразглядывала пару минут: глаз из-под локтя не видно, губы приоткрыты, темные волосы на подушке… Примерилась – и осторожно клюнула его в гладко бритую щеку. Уголок его рта пополз вверх, Игорь стремительно повернулся, и ойкнувшая Агата оказалась уже лежащей на нем. Серые глаза щурились в смехе: ясные, совсем не заспанные.

– Притворяешься! – обвинила Агата.

– И ты.

Она не очень настойчиво попыталась вырваться, но он легко удержал ее, да еще голое тело на голом теле вызвало… его реакцию. Агата замерла, покраснела и стала смотреть в сторону.

Вчера все было совсем не так: не было времени подумать, даже испугаться, все было таким... пусть неизвестным, но естественным, желанным, захватывающим... Сегодня же одно воспоминание о том, что случилось вчера и что может повториться сегодня - да прямо сейчас - приводило в замешательство, смешанное с любопытством и возбуждением. В теории все понятно, а вот на практике... Да еще такой... неожиданной и... ошеломляющей...

Ее легонько встряхнули. В голосе Игоря – смех пополам с досадой:

- Слушай, если ты на мне прямо сейчас уснешь, это будет убийственным ударом по моему мужскому самолюбию!

- Ой, извини...

Агата вновь попыталась скатиться с него. Не пустили. Наоборот, Келдыш прижал ее к себе еще теснее и она почувствовала, как двинулись его ребра, как голос зазвучал раньше, чем он произнес:

- Знаешь, я не должен был... на тебя набрасываться.

Ну начинается!

Ладно. Поговорим. Хоть сейчас.

Вчера поговорить как-то… не удалось. Как вообще можно разговаривать после таких поцелуев? Ноги подкашиваются, сердце бьется и на своем законном месте, и в голове, и в животе… Она даже застонала от разочарования, когда Келдыш отстранился. Но оказалось, лишь для того, чтобы избавить себя и ее от такой ненужной, тесной, жаркой одежды. Чтобы стать еще ближе – его плотная горячая, быстро влажнеющая кожа; пальцы, рассыпающие по телу огненные сладкие искры, горячие поцелуи, как укусы – снова и боль и удовольствие одновременно...

- Это же я на тебя набросилась!

Игорь согласился:

- О да, я помню!

Агата скользнула мизинцем по ссадине на его губе, сказала виновато:

- Я не знаю, что на меня нашло!

- Я тоже не знаю...

Она только успела возликовать: вот и взрослый опытный мужчина потерял голову от страсти, потерял голову от нее, Агаты! Но Келдыш, как обычно, все испортил – продолжил крайне серьезным голосом:

- ...что на тебя нашло!

Агата растерянно захлопала ресницами.

- Ах ну, извините, не сдержалась... Значит, ты все-таки жалеешь, да?

И затаила дыхание в ожидании ответа.

- Черта с два жалею, - пробормотал Келдыш. – Но извинениями ты не отделаешься.

- А... чем?

Игорь сказал со вздохом:

- Объяснил бы я тебе – чем, но уже совсем некогда. Уже звонила твоя... хм, наша?.. бабушка. Пошли сдаваться.

И Агата сразу скисла. Спросила трусливо:

- А может, не надо, а? Может, потом, как-нибудь...

Игорь поцеловал ее – очень крепко. И также крепко сказал:

- Надо!

* * *

– Ну я так и знала…

Они сидели за столом – друг напротив друга. Келдыш и бабушка. Агата беззвучно вздохнула. Она не знала, к кому присоединиться, понимая, что сейчас это будет своего рода демонстрацией, на чьей она стороне. В конце концов села в торце стола, но все равно то и дело суетливо подскакивала – подогреть раз за разом остывающий чайник, достать что-нибудь из холодильника…

– Следовало ожидать, – продолжила бабушка, бесконечно помешивая уже заледеневший, наверное, чай. – Явился! Ошеломил. Заинтриговал. Ослепил.

Они обменялись ядовитыми улыбками. Лидия словно пункты обвинительного приговора зачитывала:

– Вы же понимаете, что вы – единственный… да просто первый взрослый яркий мужчина, встретившийся Агате! В этом-то все и дело! Вы не дали ей вырасти, оглядеться, выбрать, наконец…

– Бабушка, ну зачем ты так говоришь?! Я уже выбрала!

Бабушка не обращала на нее никакого внимания.

– Я собираюсь и дальше и дольше, – холодно заявил Келдыш, – оставаться единственным.

Лидия подняла брови.

– Даже учитывая наш семейный темперамент?

Игорь заломил бровь – ответно.

– А насколько вы знакомы с нашим семейным темпераментом?

Лидия со звоном бросила ложечку на блюдце. Агата вздрогнула.

– И что дальше?

– Я – больше не ее куратор…

– Бог услышал мои молитвы!

…а так как Агате больше шестнадцати, она может жить, с кем пожелает, и даже зарегистрировать брак.

- Однако вы основательно подготовились. Интересно только, сегодняшним утром, или прикрывали тылы заранее? – Лидия вперила в Игоря указующий палец: - Вижу, у вас разбита губа. Все-таки досталось от моей внучки?

Келдыш и глазом не моргнул.

- Сопротивлялся насилию!

Лидия фыркнула. Предательски краснея, Агата уставилась в свою чашку. Бабушка ни за что не поверит, но ведь... он сказал правду.

...Было мгновение, когда Келдыш остановился. Замер. Обхватил ее лицо ладонями, выдохнул: