Несущая смерть

– Мне очень жаль, – заявил Мостовой. – Народ Морчебы не славится склонностью к прощению. Мы двадцать лет страдали от зверств, творившихся под флагом вашего сёгуна.

Голос Ханы прозвучал напряженно, губы почти не шевелились:

– Где он?

Мостовой буркнул что-то своим людям, и море мечей и молотов медленно расступилось. Капитан указал на тело, которое лежало возле недавно возведенного командирского шатра, завернутое в пропитанную кровью ткань.

– Подождите! – Сквозь толпу проталкивался Пётр, прихрамывая на ходу, ругаясь и пихаясь. Он остановился перед Юкико и уставился на нее. – Я иду с ней. – Он обвел взглядом толпу. – Если нет другие.

Юкико улыбнулась, несмотря на печаль. Пётр помог взвалить тело Акихито на Кайю, затем с трудом взобрался на Буруу, устроившись позади Юкико. Мостовой придвинулся ближе, но низкое рычание Кайи заставило его попятиться.

Александр посмотрел на Хану, в его глазах светилась явная печаль.

– Я искренне сожалею о твоем мужчине, моя кровь…

– Ты говорил, что морчебцы не славятся склонностью к прощению, дядя, – пробормотала Хана. – Возможно, во мне больше от матери, чем кто-либо из нас подозревал.

Стремительный рывок по замерзшей земле. Порыв ветра, пронизывающий насквозь.

Полет.

В Палате совета Кицунэ заседали пять человек – старый вояка, капитан облакоходов, мятежница-гильдийка и две девушки, изменившие облик мира. Место во главе стола осталось пустым.

Как и остальные места.

– Два дня уйдет на ремонт флота, – сказала Юкико. – Затем мы выступаем на юг со всем, что у нас имеется, и встретимся с óни в поле.

– Звучит как великолепный способ умереть, – вздохнул Блэкбёрд, опрокидывая в себя полную чашку саке.

– Здесь мы сможем укрыться в крепости, Танцующая с бурей, – ответил генерал Гиндзиро. – Зачем покидать эти стены, когда гайдзины ждут за рекой?

– Думаю, что Вратам ада не суждено было открыться сейчас. Пятно начало разрушаться из-за взрыва Главдома, а не из-за ритуала, который планировали Змеи. Если мы нанесем удар сейчас, у нас есть шанс. Если станем выжидать, они просто соберутся с силами и двинутся на нас, когда будут готовы. Кроме того, стены крепости уже проломлены. Когда гайдзины наведут мост через Амацу, им нужно будет только подойти ко входу и постучать.

– Глупцы, – пробурчал Гиндзиро.

– Они не глупцы, – возразила Юкико. – Они злы. Ведь они потеряли столько же, сколько и мы.

– На нас собираются напасть легионы чудовищ из преисподней, которые уничтожат всех, а они продолжают лелеять старые обиды? Не то время и место.

Хана с горечью заговорила, и ее голос прозвучал мрачно и низко:

– Если бы вашу мать превратили в удобрение, вы, наверное, запели бы по-другому, генерал.

– Мой господин и повелитель мертв. Или тебе этого мало, девочка?

– Не называй меня девочкой, ублюд…

– О боги! Прекратите! Мы на одной стороне! – Юкико хлопнула ладонями по столу. – Если мы не отложим в сторону прошлое и не начнем смотреть в настоящее, завтрашнего дня не будет ни для кого из нас. – Она перевела взгляд с Ханы на Гиндзиро. – Неужели вы не понимаете?

– У Ханы дурной характер, – раздался знакомый сиплый голос. – Папашино наследие.

Хана подняла голову и увидела брата, который стоял в дверях и криво ухмылялся.

Рядом была Мисаки, раскинув хромированные конечности, держа на руках дочь.

– Йоши! – Хана пролетела через зал, едва касаясь ногами пола, и бросилась в распростертые объятия брата.

Кружась на месте, они как будто танцевали, по лицу девушки потекли слезы, когда Йоши засмеялся и крепко сжал ее.

Время остановилось, она цеплялась за брата изо всех сил, пока гнев не сменился облегчением, а потом отстранилась, ударив Йоши кулаком в грудь, вытирая лицо рукавом.

– Где, черт возьми, тебя носило?

– Почти такого же размера. – Йоши пристально посмотрел на нее и нежно провел большим пальцем по щеке сестры. – Мне нравится твой новый облик. Очень привлекательно.

– Позже, хорошо?

Юкико присоединилась к ним в дверях, прикрыв кулак и низко поклонившись Мисаки.

– Танцующая с бурей. – Женщина поклонилась в ответ. – Я рада, что ты жива. Я бы поприветствовала тебя должным образом, но мои руки благословенно заняты.

– Привет, малышка. – Юкико пощекотала подбородок маленькой дочери Мисаки. – У тебя храбрая мама. Ты знала об этом?

Девочка улыбнулась и уткнулась лицом в грудь матери.

– Главдом разрушен. – Юкико перевела взгляд на Мисаки. – Первый Бутон мертв. Вся Шима в долгу перед вами, Мисаки-сан.

– Мы действовали не одни, – сказала Мисаки.

Из тени выступила девушка. Серо-стальные глаза, высокие скулы и пухлые губы, челка коротко подстрижена и не скрывает шрама на лице.

– Каори, – выдохнула Юкико.

– Он мертв, Юкико. – На ресницах Каори заблестели слезы. – Мой отец мертв.

Юкико заморгала, обмякнув.

– Боги…

– А Кин? Он жив? – В серо-стальных глазах мелькнул проблеск надежды.

– Жив. Но едва дышит.

– Мне была известна правда обо всем. – Каори уставилась на свои руки, сжимая и разжимая кулаки. – О плане, который он разработал вместе с отцом. Но я молчала. Мой обман мог стоить ему жизни. Тебе. Кому угодно. – Девушка покачала головой. – Простите меня. Я не понимала…