Несущественная деталь

Дороги эти, как всем было известно, создавались с одной целью: для развлечения Вепперса. Просто сесть в верхолет и по параболической траектории перенестись в столицу — ему это всегда казалось пустой тратой времени, хотя это и был самый быстрый и эффективный способ добраться до Убруатера. Когда у него было время, — а обычно он умел находить для себя время, — он выбирал более медленный маршрут у самой земли, заставляя своих пилотов вести верхолет всего метрах в десяти над кронами самых высоких деревьев.

Идея состояла в том, чтобы использовать верхолет в качестве загонщика, воем двигателя и мощным движением воздуха вспугивать диких зверей вообще, а в особенности вызывать панику среди птиц, сидящих в листве. Все верхолеты Вепперса имели форму гигантского оконечника стрелы с широким плоским хвостом, в котором имелось защищенное от ветра углубление, балкон, где могли разместиться до десяти человек и стрелять из лазерных ружей через сверхпрозрачное стекло туда, где среди взбаламученных листьев и веток сидели испуганные, верещащие птицы.

Вепперс сидел с Джаскеном, Лехктеви — еще одной девицей из его гарема — и Кредерре, дочерью Сапултрайда и его первой жены; Кредерре осталась в имении, тогда как ее отец и мачеха Джуссере отправились домой после той вечеринки на уик-энде с миниатюрными морскими сражениями. Вепперс предпринял меры, чтобы во время второй битвы — на следующий день после огорчительного визита Ксингре — его корабли не потерпели поражения; ставки при устройстве морских сражений были невелики, но суть была не в этом. Для Вепперса важно было побеждать.

Они летели над самой длинной дорогой — той, что вела в Убруатер. Двигатели верхолета ревели в отдалении, когда аппарат сбрасывал высоту, повторяя рельеф местности, а потом снова взмывал вверх. Внутри у Вепперса все обрывалось от этих скачков. Из клубка темных листьев и раскачивающихся за ними веток выпорхнул необыкновенно крупный и изящный спевалайн, еще не потерявший яркое оперенье брачного сезона. Вепперс повел стоящим на треноге лазерным ружьем, поймал изображение птицы в оптический прицел и идентифицировал ее как самый крупный двигающийся объект в видоискателе. Взвизгнул серводвигатель ружья, выравнивая его, сотрясая серией коротких рывков, чтобы учесть фактор движения верхолета. Вепперс нажал на спусковой крючок в тот момент, когда вспыхнула прицельная решетка. Выстрел пронзил крупную птицу, взорвавшись хлопьями перьев. Спевалайн съежился, словно человек, запахнувший на себе плащ, и упал вниз.

— Прекрасный выстрел, господин Вепперс! — сказала Лехктеви, которой пришлось лишь немного повысить голос, чтобы ее услышали за воем двигателей. Балкон был защищен от струй воздуха скошенной поверхностью сверхпрозрачного стекла. Стекло можно было убрать, чтобы использовать для стрельбы по птицам и другим животным не только лазерное оружие, но в этом случае на балконе при сколь-нибудь разумной скорости воцарялся невообразимый шум; нужно было надевать защитные заглушки на уши, а струи воздуха так истрепывали прически, что они тут же теряли право на это название.

— Спасибо, — сказал Вепперс, мимолетно улыбнувшись поразительно красивой Лехктеви. Он посмотрел на девушку, сидевшую по другую сторону от него. — Кредерре, — сказал он, кивая на лазерное ружье перед ней. — Не хотите выстрелить?

Девушка покачала головой.

— Нет, Джойлер, не могу. Мне жалко птиц. Я не могу в них стрелять.

Кредерре была молода, она еще только становилась женщиной. Но она уже достигла вполне приемлемого возраста. Она была хорошенькой, хотя рядом с темным великолепием Лехктеви ее светлая, бледная красота терялась.

Он только сегодня утром наблюдал, как девушка плавала в подземном бассейне.

Главный внутренний бассейн под домом занимал часть того пространства, где прежде — в те времена, когда дом в еще большей мере, чем теперь, был средоточием влияния семейства Вепперс, — располагались ряды и колонны серверов, откуда контролировались игры и программы во всем постоянно расширяющемся Сичультианском Энаблементе.

В прежнем количестве грубой, объемистой вычислительной мощи больше не было нужды, — процессинговые субстраты можно было встраивать в стены, корпуса, ковры, шасси, потолочные плитки, моноблоки, практически во что угодно, — а потому все пространство под особняком освободилось, и его заняли хранилища, подземные гаражи, битком набитые экзотическими машинами, и гигантский бассейн, изысканно украшенный водопадами, громадными естественными кристаллами размером с дерево, парфюм-прудиками, джакузи-заводями и водяными горками. Стройное бледное тело Кредерре двигалось на фоне черных плиток пола в бассейне, гибкое и быстрое.

Он наблюдал за ней и знал: она знает, что он за ней наблюдает. Что ж, так он наблюдал и за всеми женщинами, которые ему нравились, а потом выкидывал это из головы.