Несущественная деталь

Ну, ладно, подумала она, сцепив пальцы на груди, это был ее выбор. Способ убедить самое себя, что ее выбор в пользу Покойни окончательный. На монашеский манер, полагала она. В Покойне было немало монахинь и монахов такого рода И решение это, конечно, всегда можно было переиграть. Она иногда подумывала, не вернуться ли в прежнее состояние, не стать ли снова женщиной. Она по-прежнему всегда думала о себе как о женщине.

Или же она могла стать мужчиной; она сейчас пребывала ровно посредине между двумя этими стандартными полами. Она снова прикоснулась к почечке у нее в паху, которая, как ей казалось, была чем-то средним между крохотным пенисом и оказавшимся не на своем месте соском.

Она снова сцепила руки на груди, вздохнула, повернулась на бок.

— Госпожа Нсокий? — раздался негромкий голос корабля.

— Да.

— Приношу извинения. Я почувствовал, что вы еще не совсем уснули.

— Вы верно почувствовали. И что?

— Ряд моих коллег задают мне вопрос касательно вашего замечания по поводу информирования Особых Обстоятельств о текущем деле. Они хотят знать, это было то, что называется официальное предложение, или просьба.

Она задумалась на секунду, прежде чем ответить.

— Нет, не было, — ответила она.

— Понятно. Спасибо. Это все. Доброй ночи. Хорошего сна.

— Доброй ночи.

Интересно, спросила себя Йайм, озаботится ли корабль когда-нибудь спросить, действительно ли у нее были прежде связи с ОО.

Ее потянуло в Покойню, когда она еще была маленькой девочкой. Серьезной, замкнутой, немного погруженной в себя маленькой девочкой, которую интересовало то мертвое, что она находила в лесу; а еще она любила держать насекомых в террариуме. Серьезная, замкнутая, немного погруженная в себя маленькая девочка, которая знала, что стоит ей захотеть, и она легко может поступить в Особые Обстоятельства, но которая всегда хотела работать в Службе Покойни.

Даже в то время она знала, что Покойня (как Рестория и третья из относительно новых специальных служб Контакта, Нумина, которая имела дело с сублимированными) большинством людей и машин считалась вторичной по отношению к Особым Обстоятельствам.

ОО были вершиной, службой, которая притягивала лучших из лучших в Культуре; в обществе, где почти не было должностей, наделявших индивидуальной властью людей, замещающих эти должности, ОО представляли собой вожделенную цель для тех, кого осенило благословение и проклятие лихорадочного, голодного честолюбия преуспеть в Реале, честолюбия, неутоляемого правдоподобными, но бесконечно искусственными приманками Виртуальной реальности. Если ты и в самом деле хотел утвердить себя, то ты непременно должен был оказаться в ОО.

Даже тогда, еще ребенком, она знала, что особенная, знала, что способна добиться многого из того, чего можно добиться в Культуре. ОО, казалось бы, являются ее очевидной и вожделенной целью. Но она не хотела работать в ОО, она хотела в Покойню — в службу, которая, по всеобщему мнению, уступала ОО. Это суждение было несправедливо.

Тогда-то, давным-давно, она и приняла это решение — ее наркожелезы тогда еще не развились достаточно, чтобы ими можно было пользоваться умело или изощренно, она сама тогда еще не созрела сексуально.

Она училась, тренировалась, узнавала, у нее росло невральное кружево; она подала заявление в Контакт, была принята, старательно и творчески искала свое место в Контакте и все это время ждала приглашения из ОО.

Приглашение пришло, и она отклонила его, а присоединилась к другому эксклюзивному клубу, на много порядков менее знаменитому, чем элитарный из элитарных, каким были ОО.

Она сразу же подала заявление в Покойню, объяснила свою мотивацию и была быстро принята. Она стала сокращать использование наркожелез и замедлила изменения своего тела с целью обретения бесполости. Она также прекратила пользоваться невральным кружевом, начав еще более длительный процесс, который закончился тем, что биохимические следы этого устройства стали постепенно сходить на нет и в конечном счете исчезли полностью; минерал и металлы, составлявшие большую часть неврального кружева, медленно растворились в ее теле. Последние несколько частичек экзотической материи, содержавшейся в кружеве, год спустя вышли с мочой через бесполую почечку между ее ног.

Она была свободна от ОО, душой и телом в Покойне.

Только все было не так просто. Когда возник вопрос о поступлении в ОО, не было какого-то конкретного момента принятия или отклонения предложения. Сначала ты должна была пройти проверку, выяснялись твои намерения, взвешивались твои мотивации; поначалу это делалось посредством внешне безобидных, неформальных разговоров, — нередко с людьми, о принадлежности которых к ОО ты даже не подозревал, — а потом уже в гораздо более формальной обстановке и контексте, в котором интересы ОО проявлялись со всей очевидностью.