Несущественная деталь

Ему понадобилось какое-то время, чтобы понять, где он находится, кто это смотрит на него и даже кто он сам такой. Поначалу он смутно осознавал только, что находится в каком-то медицинском заведении, что испытывает теплые и особые чувства к женщине, лежащей рядом, и что он совершил нечто важное и ужасающее.

Ад. Он был в Аду. Они были в Аду — он и Чей. Они отправились туда, чтобы доказать, что это реальность, а не миф, и что это омерзительная, извращенная версия послежизни, место неизбывной жестокости, невообразимое в любом цивилизованном обществе.

Они хотели убедиться в этом и вернуться со свидетельством, сделать публичное заявление, как можно шире распространить эту информацию, обличив государство, правительство, политико-коммерческий истеблишмент и все заинтересованные стороны, которым нужно было, чтобы их Ад — все Ады — существовал и дальше.

И вот они вернулись в Реал, вернулись оба.

Он еще не мог толком говорить. Он лежал на кровати, находящейся в каком-то помещении, определенно похожем на больничную палату, из которой они в свое время и переместились в Ад. Чей лежала на кровати рядом с ним. Их личности перевели в электронную, или фотонную, или еще какую форму — технические детали его никогда не интересовали, — и они вдвоем отправились в Ад.

Он слышал слабое побикивание и видел разное медицинское оборудование и коммуникационную аппаратуру вокруг двух их кроватей.

— Прин! Ты вернулся! — сказал голос. Он узнал этот голос. Или, по меньшей мере, знал, что говорящий должен быть знаком ему. В поле его зрения появился мужчина.

Он узнал его. Иркун. Его звали Иркун, и он был медиком, а по совместительству специалистом по связи и волшебником, который руководил перемещением их личностей, их существ, из их тел по коммуникационным сетям туда, где находился действующий переход в Ад. И, конечно, назад. В этом-то и был весь смысл: они должны были вернуться, поэтому их отправили с наборами кодов, которые и позволяли им вернуться. В Аду коды были замаскированы под ошейники из колючей проволоки. Они позволяли их обладателю на короткое время принять обличье одного из наиболее сильных и облеченных властью демонов и давали один шанс вырваться из виртуального мира в Реал.

Он помнил мерцающий синевой дверной проем, мельницу и склон долины, уставленный какими-то рогатинами, на которые были насажены разлагающиеся тела.

Мерцающий синим светом проем и его отчаянный прыжок вместе с нею…

Кульбит, переворот в воздухе, чтобы проскочить первым, держа ее в конечностях сразу же за собой, если это возможно.

— Ты сделал это! — сказал Иркун, хлопая хоботами. Он был одет, как медик: белый жилет, хвост подобран и подколот, копыта в маленьких белых сапожках. — Ты вернулся! Ты сделал это! А Чей — она?..

Иркун повернулся и взглянул на Чей. Она все еще смотрела прямо перед собой. Прин, придя в себя, подумал, что она смотрит на него, но это, конечно, было не так. Она опять медленно моргнула — точно, как раньше.

— …сразу же за тобой? — спросил Иркун, его голос замер — он повернулся посмотреть на медицинскую и коммуникационную аппаратуру вокруг ее кровати. Он вытащил пульт дистанционного управления и принялся выстукивать что-то на нем, пальцы его хобота плясали по иконкам, буквам и цифрам. — Она?.. — произнес он и замолчал. Перестал манипулировать с пультом и ошеломленно посмотрел на Прина.

Иркун, Чей, кровать, на которой она лежала, — в плавучем доме в лагуне мелководного моря — все это стало покачиваться и растворяться по мере того, как слезы наполняли глаза Прина.

В этом, кроме Прина и Иркуна, участвовали еще трое. Они составляли команду, число членов которой было сведено до минимума, чтобы не утекла информация и не дознались сторонники Ада.

Они лежали на террасе перед лагуной, за которой виднелись дюны и море. На фоне лиловатого захода летали птицы, темные формы на длинных полосах и разрывах усеянного облаками неба. Ни других лодок, ни плавучих домов в лагуне больше видно не было. Тот, в котором находились они, имел достаточно невинный вид, хотя в нем имелось высокотехнологическое оборудование, а утопленный оптический кабель связывал их с ретранслятором в небольшом городке в нескольких километрах. Прин уже около половины дня как пришел в себя. Им нужно было решать, что делать дальше, в особенности что делать дальше с Чей.

— Если мы оставим ее в ступоре, то сможем реинтегрировать, когда она вернется, — сказал Биат. Он был у них специалистом по мыслеразумам.

— Даже при таком надломленном разуме? — спросил Прин.

— Конечно, — ответил Биат, словно это было некое достижение.

— Значит, мы берем абсолютно здоровый спящий разум, внедряем в него надломленный, и побеждает, пробуждается надломленный? — спросила Йолерре. Она была их главным программистом, умельцем, которая выдумала код на колючей проволоке, позволивший им бежать из Ада.

Биат пожал плечами.

— Перезапись — накладка нового на старое, — сказал он. — Обычная вещь.