Несущий огонь

— Но Этельхельм, — сказал я, — не ведёт за собой войско западных саксов. Это — дело короля Эдуарда, а он моложе, и значит, может позволить себе подождать.

— Возможно, — ответил Константин, — возможно, —

он казался довольным, похоже, мне не всё было известно. Он перегнулся через стол, чтобы плеснуть ещё эля в мою кружку, —

давай поговорим о чём-нибудь другом, — сказал он, — давай поговорим о римлянах.

— О римлянах? — удивлённо переспросил я.

— Римляне, — горячо сказал он, — какой великий народ! Нам нужно благодарить их за то, что они принесли в Британию благословенное христианство. У них были философы, учёные, историки и теологи. Неплохо бы и нам у них поучиться. Мудрость древних, лорд Утред, должна освещать наши дни! Разве ты не согласен? — Он подождал моего ответа, но я молчал. — И эти мудрые римляне, — продолжил Константин, — решили, что границей между Шотландией и землями саксов должна стать эта стена.

Он взглянул мне в глаза, и, могу сказать, его всё это забавляло, хоть лицо его и оставалось серьёзным.

— Я слышал, что дальше, на севере, есть еще одна римская стена.

— Ров, — пренебрежительно протянул он, — разрушенный ров. А эта стена, — он махнул рукой в сторону стены, которую было видно через окно, — устояла. Я думал об этом, молился и понял, что стена должна стать чертой, разделяющей два наших народа. Всё, что севернее, станет Шотландией, а всё, что южнее, может принадлежать саксам, Инглаланду. Теперь не будет больше споров, где проходит граница, каждый сможет увидеть её, чётко обозначенную этой великой каменной стеной, идущей через весь остров! Это, конечно, не остановит наших людей от набегов и угона скота, но будет им мешать! Итак, ты понял? Я — миротворец! — Он ослепительно улыбнулся. — Я предложил это королю Эдуарду.

— Эдуард не правит Нортумбрией.

— Так будет.

— И Беббанбург — мой.

— Он никогда твоим не был, — отрезал Константин. — Он принадлежал твоему отцу, а теперь принадлежит двоюродному брату. — Неожиданно он щёлкнул пальцами, словно вспомнил о чём-то. — Это ты отравил его сына?

— Конечно, нет!

Он улыбнулся.

— Если это сделал ты — отлично.

— Я этого не делал, — рассердился я.

Мы захватили сына моего кузена, еще мальчишку, и я велел Осферту, одному из моих доверенных людей, присматривать за ним и его матерью, которую взял в плен вместе с сыном. Год назад оба, и мать и сын, умерли от болезни, и конечно же, пошли слухи, что это я их отравил.

— Он умер от лихорадки, — сказал я, — как и тысячи других в Уэссексе.

— Ну конечно, я тебе верю, — небрежно согласился Константин, — но твоему двоюродному брату теперь нужна жена.

Я пожал плечами.

— Какая-нибудь несчастная женщина выйдет за него.

— У меня есть дочь, — задумчиво продолжил Константин, может, мне следует предложить её?

— Это станет меньшей ценой, чем та, что ты заплатишь, пытаясь взять его бастионы.

— Думаешь, я боюсь стен Беббанбурга?

— А стоит бояться, — ответил я.

— Ты же сам собирался прорваться через эти укрепления, — ответил Константин, и его голосе больше не слышалось веселье, — думаешь, я хуже или слабее тебя?

— Значит, вот каков твой мир, — с горечью произнес я, — это нападение.

— Да, — резко ответил он, — это так. Но мы просто переносим границы назад, туда, где их столь мудро прочертили римляне. — Он помолчал, наслаждаясь моей растерянностью, а потом продолжил: — Беббанбург и все его земли — мои, лорд Утред.

— Пока я жив — нет.

— Это что здесь, муха жужжит? — спросил он. — Мне послышалось, или это ты что-то сказал?

Я посмотрел ему в глаза.

— Видишь священника вон там? — я кивнул в сторону отца Эадига.

Константин озадаченно кивнул в ответ.

— Я приятно удивлён, что в твоём окружении есть священник.

— Священник, разрушивший твои планы, король, — сказал я.

— Мои планы?

— Твои люди убили его охрану, но отец Эадиг спасся. Если бы он не добрался до меня, я до сих пор торчал бы у Этгефрин.

— Даже не знаю, где это, — небрежно бросил Константин.

— Твои лазутчики уже больше недели следили за холмом, — сказал я, внезапно сообразив, кем были те таинственные и искусные наблюдатели, —

Константин слегка кивнул, признавая, что нас и впрямь преследовали его люди. — И ты напал бы на меня там, — продолжил я, — иначе почему ты здесь, а не в Беббанбурге? Ты хотел меня уничтожить, но теперь, когда я за каменными стенами, это будет гораздо труднее.

Это была правда. Если бы Константин захватил меня в поле, его войско изрубило бы моих людей на куски, но если он попытается штурмовать стены Вилбирига, ему придётся заплатить высокую цену.

Кажется, сказанная мной правда только позабавила его.

— А зачем мне желать твоей смерти, лорд Утред?

— Потому что он единственный враг, которого ты боишься, — ответил Финан вместо меня.

Лицо Константина мгновенно исказила гримаса. Он поднялся на ноги, а его улыбка исчезла.

— Этот форт, — жёстко сказал он, — теперь мой. Все земли к северу — моё королевство. Я даю тебе время до заката, чтобы ты покинул мой форт и мои владения. Это значит, что ты, лорд Утред, уберёшься на юг.