Несущий Свет

Врангеля он встретил на перроне севастопольского вокзала. Главнокомандующий был неожиданно мрачен и никак не отреагировал на просьбу Арцеулова отправить его на фронт. Но, уже прощаясь, Барон вдруг попросил Ростислава задержаться, предложив отправиться в I-й корпус к генералу Кутепову. Под Токмаком красные бешено огрызались, то и дело переходя в контрнаступление, и командующий желал получить сведения из первых рук.

Ростислав воспринял приказ совершенно спокойно. Здесь, в привычной тишине штабного кабинета, странные слова, услышанные в Тэпе-Кале, казались просто сном. Врангель отправлял его к Кутепову, следуя неожиданному порыву. У Слащева в Крымском корпусе или у генерала Писарева – везде было трудно, его командировка в Токмак – чистая случайность. Где уж тут «рука вождя»!

На всякий случай Арцеулов зашел в оперативный отдел и взял свежую сводку. За последний день красные дважды переходили в наступление. Разведка отмечала подход свежих сил, в том числе появление на левом фланге корпуса 256-го красного полка, переброшенного из-под Александровска…

В висках застучала кровь, но Ростислав заставил себя успокоиться. Нет ничего удивительного и в этом – на войне бывали совпадения и покруче. На всякий случай это следовало запомнить. Левый фланг… Он взглянул на карту. Части корпуса зацепились за Малую Белозерку. В Большой Белозерке уже красные. Значит, Степа где-то там…

…Кутепов его не узнал. Это не удивило: Ростислава с трудом узнавали даже те, кто ходил в более близких приятелях. Впрочем, генералу было не до свалившегося на голову офицера из штаба. Арцеулов и сам не желал мешать командиру корпуса, а посему сразу же попросил направить его туда, где бы он не смог помешать, а, напротив, принес какую-нибудь пользу. В глазах генерала мелькнуло что-то, похожее на благодарность, он взглянул на карту и уже совсем иным тоном предложил Ростиславу посетить части, прикрывавшие Малую Белозерку. Красные явно готовили удар, и лишняя пара глаз была бы к месту…

Это было третьим совпадением, но Арцеулов понял, что совпадение тут не при чем. Те, кто рассчитывал на него, каким-то невероятным образом знали все заранее. И теперь от него зависело, чтобы не сплоховать. Он проверил по календарю – до полнолуния оставалось два дня…

…Ростислав не стал брать в штабе корпуса авто и предпочел коня – на этот раз белого в яблоках со смирным, несколько флегматичным нравом. В Сибири почти не приходилось ездить верхом, зато в Таврии юнкерская выучка пригодилась. Арцеулов примкнул к резервному эскадрону, спешившему на левый фланг, и к вечеру уже въезжал в большое, разбросанное среди выжженной солнцем степи село…

…Штаб боевого участка был тут же, в простой мазанке неподалеку от церкви. Ростислав входил туда с тайной надеждой сразу же увидеть кого-то из старых друзей, ведь пока все предсказанное сбывалось.

Но знакомых лиц он не увидел. Ни командовавший участком пожилой полковник, ни его офицеры никогда прежде не встречались Арцеулову. Его приезд, как и следовало ожидать, никого не обрадовал. Полковник, только что назначенный сюда, пытался разместить свои немногочисленные силы для прикрытия огромного фронта, проходившего но голой степи. К тому же, в ближнем тылу шевелились махновцы, а Упыря, как звали «батьку» в Таврии, боялись даже больше, чем красных.

Арцеулов чувствовал себя явно не на месте. Полковник отдавал приказы, то и дело поглядывая на гостя из штаба. Ощущение было не из приятных: Ростислав только мешал. Впрочем, он пересилил себя и досидел до конца совещания, решив, что по долгу службы обязан знать обстановку.

Вмешиваться он, естественно, не стал и лишь попросил разрешения посетить передовые позиции. Полковник, обрадовавшись, что на некоторое время избавится от непрошенного гостя, посетовал на невозможность лично сопровождать гостя и послал за каким-то штабс-капитаном, дабы тот проводил Арцеулова на позиции. Фамилия офицера внезапно показалась знакомой, но Ростислав вспомнил, что тот, о ком он подумал, давно уже отвоевал свое.

Через несколько минут в хату вошел невысокий худой штабс-капитан с короткой бородкой. Вид у него был явно недовольный. Впрочем, мало кого могла прельстить роль чичероне при заезжем штабном чине. Он собрался доложиться, небрежно подбросив ладонь к козырьку, и тут их глаза встретились…

Память не подвела. Подвели слухи: многих на памяти Арцеулова хоронили по нескольку раз. Выходит, и здесь, к счастью, вышла ошибка.

– Андреич! Вы!

– Ростислав? Ну, знаете!..

…В Марковском полку их роты сражались рядом. Поручик Арцеулов был взводным в роте капитана Корфа. Соседней ротой командовал бывший приват-доцент Харьковского императорского университета штабс-капитан Пташников. Они расстались в Донбассе: Ростислав попал в госпиталь, а рота Пташникова, по слухам, полностью полегла при штурме Горловки.