Несущий Свет

Красный командир Косухин стоял освещенный серебристым светом луны и внимательно прислушивался. Карабин висел за спиной, рука сжимала тяжелый маузер – осторожности Степа не терял. Арцеулов переступил с ноги на ногу – и Косухин тут же резко повернулся. Свет упал на лицо, и Ростислав поразился. Казалось, Косухин успел постареть на много лет. Резкие складки рассекли щеки, на лбу обозначились морщины. Степа вполне мог сойти за тридцатилетнего, побитого жизнью человека, а не за молодого парня, которому было еле-еле за двадцать. Мертвенный лунный свет сыграл невеселую шутку с красным командиром, добавив непрошенные годы.

– Да ладно, Арцеулов, чего прячешься? – в голосе Косухина слышалось нетерпение и почему-то страх.

Ростислав закинул ненужный карабин за плечо:

– Добрый вечер, Степан!

И тут же ствол маузера резко рванулся: оружие смотрело прямо в лицо:

– А ну погодь!.. Стой, где стоишь, чердынь-калуга!

Уж чего, а этого Арцеулов не ожидал. Он даже не успел обидеться – он растерялся. Конечно, Степан – командир «рачьей-собачьей», но все же…

– Ты, Ростислав, погодь… – повторил Степа. – Ты… это, скажи сначала…

И тут Арцеулов понял: классовая бдительность здесь ни при чем.

– Со мной все в порядке. Я – живой. Перекреститься что ли, чтоб поверили?

Ствол маузера дрогнул, Косухин с силой провел рукой по лицу:

– Извиняй, подполковник. Напугал ты меня. То ночью являешься… То сейчас, словно приведение, чердынь-калуга!

– Это луна! – Арцеулов облегченно вздохнул и даже засмеялся. – У вас тоже вид, признаться…

Смех окончательно успокоил Степу. Его рука оказалась горячей – Арцеулов успел почувствовать бешеное биение пульса.

– Извиняй, – Степа долго доставал пачку папирос и несколько раз щелкал непослушной зажигалкой. – Знаешь, увидел тебя вчера ночью!.. Ведь чего я подумал?..

– Жалко стало? – не удержался, чтоб не съязвить, Ростислав.

– А, иди ты! Насмотрелся тут…

Арцеулову вдруг представилось, что он сам увидел ночью что-то подобное – призрак, назначавший свидание в заброшенном имении! Но ведь Косухин пришел – не побоялся…

– Вы один?

Степа дернул плечами:

– Еле сбег! Тут наступление на носу…

Он сбился, сообразив, что сболтнул лишнее. Ростислав совсем развеселился. Перепуганный Степа как-то не вязался с образом вершителя людских судеб. Нормальный парень, симпатичный, только краснопузый…

– Вы меня уже второй раз предупреждаете. Помните, в Александровске, перед атакой? Если бы не вы, Степан, то сегодня сюда точно заглянуло бы приведение.

– В Александровске? – Косухин затоптал окурок и пожал плечами. – Ты, Ростислав, не путай. Ничего я тебя не предупреждал! Померещилось тебе…

Странно, Степа явно не лукавил. Похоже, он просто забыл – как забыл о фляге воды, когда-то оставленной на берегу Белой.

– Я получил письмо от Валюженича. Правда, не все понял. Что с Наташей? И при чем тут перстень?..

Они не спеша направились к крыльцу. Арцеулов щелкнул зажигалкой, освещая циферблат. До полуночи время еще было.

Степа рассказывал неохотно, словно что-то его сдерживало. Арцеулов слушал молча, лишь иногда покачивая головой.

– Жалко Наталью Федоровну, – Ростислав невольно вздохнул. – Может, врачи все же помогут? Ведь амнезию лечат!

– Может…

Прозвучало невесело. Арцеулов не стал переспрашивать, пытаясь осмыслить услышанное. Итак, краснопузый доложил о «Мономахе». Значит, приказ, полученный от Адмирала, выполнен – не странно ли? – не им, а все тем же Степой. Истории с перстнем Ростислав не придал особого значения, решив, что у Косухина разыгрались нервы. Мало ли на свете похожих безделушек! А в Бриарея и вовсе не поверил, но смолчал, не желая обижать краснопузого. Арцеулов знал: во время боя порой мерещится нечто совершенно несусветное.

– Значит, своим не рассказали?

– Не рассказал, – Степа вздохнул. – Так… ну, получилось…

Арцеулов решил не уточнять. Косухин поступил правильно, и не стоило доискиваться подробностей.

– Ты думаешь, я трус, чердынь-калуга? – Степа резко повернулся, в голосе прозвучала боль. – Думаешь, струсил, да?

– Не думаю, – ладонь Арцеулова мягко коснулась Степиного плеча. – Вы поступили абсолютно верно. Признаться, я опасался другого…

– Они же все знали! – Косухин дернул плечом. – Понимаешь, все знали!

Расспрашивать не тянуло. Чтоб замять разговор, Ростислав в двух словах сообщил о том, как пытался поговорить с ним прошлой ночью.

– Ну, я теперь понял, – кивнул Косухин. – Сома дэви! Мне Карно так и говорил, что мы теперь можем всякие фокусы устраивать.

– Это не фокусы, Степан.

– Вижу, что не фокусы. Ладно, ты чего меня сюда вызвал? Дело у тебя в Безбаховке, что ли?

Теперь уже предстояло думать Ростиславу. Заодно можно было и кое-что уточнить.

– Старика помните? В пещере у Челкеля?

– Так ты его встретил? – Косухин, хмыкнув, недоверчиво взглянул на Арцеулова. – Откуда ж он здесь взялся?

– Значит, вы его больше не видели?

– Откуда? Скажешь еще!

Все стало ясно. Никто Степану ничего не поручал. Или бестолковый Косухин попросту ничего не понял.

– В полночь нам должны передать что-то важное, – про «тень» и все прочее он решил не говорить. – По-моему, это как-то касается Шекар-Гомпа.