Несущий свет

– Извините старика, что-то я отключился... Так на чём мы остановились?..

– На необходимости организации переговоров по сокращению вооружений...

– Да! Я вспомнил! Мы пять лет назад вели такие переговоры, даже заключили договор по ограничению вооружений, но американцы так его и не ратифицировали. Почему мы должны разоружаться в одностороннем порядке?

– Но у вашей стороны зарядов объективно больше почти вдвое[20], поэтому у вас такая возможность...

– Вот не надо мне сказки рассказывать! – Рассердился вдруг генеральный секретарь. – Что помогли мне сегодня, за это вам огромное спасибо, но вот в дела наши внутренние вам соваться не след! Надеюсь, что вы меня правильно поняли.

– Да, конечно, я вас поняла и, наверное, даже слишком хорошо. – Кротко улыбнулась Тай. – Я думаю, нам следует продолжить беседу позже. Вам, товарищ Генеральный Секретарь, следует укреплять организм. Для этого позвольте вам имплантировать небольшой прибор.

– Если только вы пообещаете, что он не причинит никому вреда... – Черненко посмотрел на гостью с некоторой опаской. – Впрочем, о чём это я... Если бы Вы хотели меня того... вы не стали бы мне помогать. Давайте импалтируйте... или как там вы сказали. Делайте, как считаете нужным.

– Сейчас я прикоснусь к вашей ноздре, и в слизистую будет им-план-ти-ро-ван, – Тай специально произнесла незнакомое Черненко слово по слогам, – имплантирован генератор самореплицирующихся наноботов. Это микроскопические автоматические устройства, нацеленные на уничтожение болезнетворных веществ и организмов. Ничего страшного. После выполнения задачи на 95% они выводятся из организма естественным путём.

Тайнесса рассказывала и одновременно внедряла крошечное устройство в организм престарелого больного лидера. Она знала, что этому человеку кардинально помочь нельзя уже ни чем. Разрушенные лёгкие делали все действия оттягиванием неизбежного. Жить, даже с учётом применения высоких технологий Минойи, осталось не более трёх месяцев.

***

После того, как глава экспедиции минойцев покинула палату, Черненко нажал кнопку вызова персонала. Буквально через минуту появились Шушалин и Печенёв[21]. Первый старался остановить второго, но тот непреклонен в стремлении поддержать патрона.

– Вадик! Срочно! – не обращал никакого внимания на лепет лечащего врача генеральный секретарь. – Принеси в палату телефон правительственной связи. Мне необходимо переговорить с Громыко. И Чебрикова позови. Он мне тоже понадобится. И не стой как истукан! Бегом – марш!

Ещё через минуту в палату, отталкивая телефонистов с мотками проводов, быстрым шагом вошёл Председатель КГБ.

– Витя, мне сегодня рассказали, что скончался Дмитрий Фёдорович, – сходу начал Черненко, едва Чебриков переступил порог палаты. – Я не верю, что причина смерти – какая-то мифическая болезнь. Дмитрий был здоров и отличался крепостью организма. Возьми это на личный контроль.

– Слушаюсь, – по-военному чётко ответил удивлённый глава чекистов. – Как вы угадали ответ врачей, Константин Устинович?

– Я ничего не угадывал, – проворчал Черненко. – Я просто предупредил события. Если они уже успели составить отчёт по причинам смерти, то переделать их можете заставить только КГБ. А что они конкретно написали, ты видел?

– Первоначальная причина смерти острая сердечная недостаточность. – Процитировал на память Чебриков уже представленное врачами ЦКБ свидетельство о смерти маршала Устинова. – Не беспокойтесь, Константин Устинович, они узнаю, как родину любить.

Рядом с Чебриковым уже топтался мужик в спецовке, дожидаясь, когда можно будет сообщить о готовности телефонной связи.

– Что топчешься, товарищ телефонист? – заметил его Черненко. – Закончил, я вижу... Ну и спасибо, до свиданья. И смотри, никому ни слова, о том, что сейчас слышал.

– Так точно, – вытянулся телефонист. – Обижаете, товарищ генеральный секретарь. Я при поступлении подписку давал...

– Ну, хорошо, извини старика, – проворчал Черненко. – Ступай, свободен.

И уже, обращаясь к Чебрикову, сказал:

– Витя, сейчас набери-ка мне, милый друг, Громыку.

– Но, Константин Устинович, уже два часа ночи, может быть лучше подождать до утра?

– Как раз нет! Дело не терпит. Раз такие дела закрутились, то до утра много чего может произойти. Не известно, доживу ли я сам до утра...

На минуту тишину палаты нарушал только характерный скрип телефонного диска.

К трубке на другом конце никто долго не подходил.

– Что они себе там позволяют, – недовольно ворчал Чебриков. – Охрана первых лиц государства называется.

Наконец, кто-то из личных прикреплённых министра иностранных дел поднял трубку аппарата.

– Председатель Комитета Госбезопасности при Совете Министров СССР, – официально представился Чебриков. – Доложите, кто взял трубку.

...

– Майор Игумнов, вашим поведением займёмся позже, а сейчас срочно пригласите к телефону Министра иностранных дел товарища Громыко.

...

– Майор, это не просьба, это приказ! Если спит, разбудите! Дело государственной важности.

Прошло ещё не меньше десяти минут, когда к трубке подошёл Андрей Андреевич Громыко.