Несущий свет

– Хорошо. Слушай, и заметь, я тебя за язык не тянул. – Проворчал Рюмин. – Сегодня в 9.00 по Вашингтонскому времени, стартовал внеплановый шаттл с твоим другом Кретьеном на борту. Есть данные, что американцы под прикрытием спасательной операции, собираются украсть станцию. Наши вояки собрались сбить вас на хрен. Я выпросил три часа. Отстыковывайтесь и вниз. Полёт окончен.

– Нет, ну так нельзя. – Возмутился Джанибеков. – Мы столько сил потратили. Станцию оживили... Валера, давай так! Три часа у нас есть? Вот и славно. Мне часа хватит, чтобы тот злополучный датчик проверить и исправить. Если мы успеем, то что нам американцы сделают? Мы их просто пошлём в пешее эротическое.

– Лады, «Памир-1», тогда кончай балагурить, и вперёд.

– Отлично, «Двадцатый», понял тебя. Конец связи. Поехали!

– «Памир-1», ещё одно. С волны не уходи. Докладывай о каждом шаге. И Благов тебе передаёт, чтобы ты среднюю батарею слева обошёл и там искал.

– Понял, Валера, со связи не ухожу, Дмитричу[16] спасибо, и тебе отдельная благодарность за три часа...

***

По сильно корродированной поверхности станции, цепляясь за поручни, и подёргивая страховочный фал, Джанибеков скользил вдоль «северного» борта в направлении центральной солнечной панели.

– Батареи побиты, как у каравеллы после кругосветки, – поделился он впечатлениями с ЦУПом и перекинул карабин фала на монтажный поручень – Перехожу на корпус рабочего отсека...

Ещё несколько плавных подтягиваний на руках и Джан увидел скомканный почти в лепёшку патрубок.

– Нашёл! Я его нашёл, паразита! Вот эта зараза! – космонавт скользнул к повреждённому минойским планетолётом прибору. – Вы бы видели, как его... Как КамАЗом расплющило. Тут ещё и царапина через весь борт, в палец шириной, не меньше... Что делать будем?

– Замусорили уже ближний космос... – Благов хмыкнул угрюмо. За три года в космосе всякое может прилететь, от какого-нибудь метеорита, до детали взорванного спутника. – Вова, скажи, сможешь датчик сковырнуть?

– Да, хрен бы знал... – с сомнением в голосе ответил космонавт. – Инструмент бы подходящий, тогда бы точно сковырнул.

– Так у вас же на борту кувалда! Я помню, как Лебедев[17] матерился, что на станции не оказалось нормального инструмента. В следующую смену кувалду взяли. Попробуй ею, – вспомнил Рюмин. – Сейчас я Вите сообщу, он тебе принесёт. Всё, конец связи.

Кувалда не сильно помогла. Сплющенный датчик держался за наружную обшивку как влитой. Полчаса Володя дубасил по нему кувалдой, но никаких подвижек не замечалось. Савиных хотел его сменить, но Джанибеков только сердито отмахнулся, продолжив колотить по настырному прибору.

– Володя, глянь, кажется опять... – вдруг во время очередного перерыва толкнула друга в бок Савиных. – Какой-то силуэт почти прозрачный скользнул.

– Где? – переводя дух, опустил кувалду Джанибеков.

– Что-то мелькнуло на грани видимости, – сказал бортинженер. – У меня такое чувство, что за нами кто-то всё время следит.

– Это ангелы. Я же тебе уже рассказывал. Не обращай внимания. Они ничего плохого нам не сделают. Главное, после полёта никому не рассказывай.

***

– Товарищ навархос, – голос Гена чуть подрагивал от возбуждения. – Сейчас станция землян войдёт в тень планеты. Они замёрзнут. Разрешите им помочь?

Он уже полчаса наблюдал за тем как фигурки в неуклюжей защитной броне, пытается сковырнуть какую-то, по всему видно, неисправную деталь. У них ничего не получалось, но парни упорно стучали какой-то странной штуковиной, словно исполняли мистический ритуальный танец.

– Разрешаю, кадет, всё-таки это наша вина. Вась, похоже, всё-таки задел закрылком. Будет наказан. – Немного подумав, выдал Грифандр. – Ты ударь силовым так, чтобы им казалось, что это они сами... Только скрытно и аккуратно. И смотри, чтобы части этой штуки не повредили ни людей, ни корабль.

– Энтакси, навархос, – козырнул Гениос и оставил планетолёт, зависший в двухстах оргиях от злосчастной станции землян.

***

Джанибеков снова занёс кувалду над головой, собираясь выдать очередную серию ударов. Руки уже отваливались от накопившейся усталости. Глаза застилал пот.

Внезапно смятый пенёк датчика самопроизвольно согнулся вправо, смялся ещё сильнее, его фланец приподнялся, отделяясь от обшивки, а удерживавшие его гайки, стремительно вращаясь вокруг собственной оси, отправились в самостоятельный полёт. Кувалда по инерции опустилась на долбаный датчик. Это оказалось последней каплей. Стальной чехол, перебивший провода питания отскочил, завертелся волчком и по замысловатой траектории, огибая панель солнечной батареи, улетел во Вселенную.

– Что это было? Вить! – выдохнул командир экипажа. – Ты! Это! Видел?

– Наверное, это результат того, что меняется температурный режим, – выдал бортинженер. –

Соединив перебитые провода, космонавты как зачарованные наблюдали, как словно по мановению волшебной палочки оживает станция. Дрогнули и неспешно заняли положенную позицию солнечные батареи, засветились иллюминаторы, показывая, что включилось освещение на борту, в наушниках раздался крик руководителя полётов.

– «Памиры», что вы там делаете?