Несущий свет

Поэтому, когда под вечер погода успокоилась, а на утро выглянуло на некоторое время Солнце, Анхель приободрился. Сидеть на месте, ничем не заниматься для него было нестерпимо тяжело. С тех пор, как он боле менее сносно заговорил, он не сидел без дела. А тут его откровенно боялись, стараясь по возможности не стоять близко, не подпускать к нему детей и тем паче не разговаривать. Местные его шарахались откровенно и почти не стеснялись чертыхаться даже при священнике. На что тот обычно усмехался, опуская голову.

Анхель и хозяев гостеприимного дома своим появлением в дверном проёме заставил замолкнуть на полуслове. Первым вошёл отец Филип, хозяин рассыпался в гостеприимных словесах, а когда дверь отворилась снова, и в дом вошёл великан, тот умолк, забыв рот закрыть. Спас положение священник, быстро разъяснив всё и заверив, что Анхель не опасен. Только не для благочестивого крестьянина, исправно платившего десятину.

Но всё равно Анхель ночевал почти на улице.

Странно, но в «родном» Славошовице его перестали бояться гораздо быстрее, нежели здесь. Там, даже наоборот, хоть сперва и побаивались, но проявляли интерес к нему и вскоре поняли, что бояться-то и нечего — такое с каждым может случиться. Дети, кстати сказать, самые первые были, кто начал разговаривать с павшим ангелом. Гануш и все его друзья не отходили от «испанского рыцаря». Даже поначалу, когда он часто срывался и крушил то, что под руку попадётся, к детям он относился благосклонно и терпел все выходки. Он вёл себя, как дворовые псы, что, порой, брешут на всех, но детей не трогают. От пса он, конечно, отличался. И сильно. И когда начал говорить первые слова, которые поняли окружающие, это была заслуга детей. Отец Филип уже оттачивал его, словно готовую заготовку для клинка, которую осталось лишь правильно доделать.

Местные же дети не проявляли к нему никакого интереса. Совершенно. Дважды случалось так, что дети, завидев его, с криками разбегались кто куда. Это несколько смущало Анхеля, да и отец Филип дельного совета дать впервые не мог. Он разводил руками, говорил бессмысленные слова и ничего такого, что бы помогло Анхелю стать в глазах местного населения чем-то, хотя бы, нестрашным.

— Нам обязательно проходить здесь на обратном пути? — Шагая по размокшей дороге, спросил Анхель. Веял неприятный ветер, порой обдавая спутников холодной моросью.

— Я надеюсь, к тому моменту погода наладится, и мы там не задержимся. — С какой-то неприятной угодливой улыбкой сказал священник. Словно уговаривая не кричать малого карапуза, объясняя тому, что будет чуть-чуть больно.

— И Я надеюсь…

— Не гневайся на них. Люди боятся того, что им не понять, чего они раньше не видывали. А люди такого роста редко встречаются. Да ещё шрамы…

— Да-да-да…

— Ну, ты сам посуди!

— Я бы не испугался.

Отец Филип понял, что сказал ерунду. А ведь и впрямь — Анхель ничего не боялся. Словно у него не было этого чувства. Даже когда в Славошовице случился пожар, он не думал ни секунды и бросился внутрь — в доме оставались дети. Огонь преграждал им путь к выходу и они, скорее всего, погибли бы. Анхель не думал. Это стало понятно с первого момента, когда он, входя внутрь, проломился сквозь дверь, которая, стоит отметить, свободно открывалась в другую сторону.

Подобных случаев было несколько, когда Анхель, не думая и не опасаясь, творил дела. Вспомнить бедных Таборитов только. Отряд-то не мал был! Они тоже не сильно испугались великана, но их было почти полсотни, а он один. Вот уж тогда Божий воитель показал себя. Ничего не помнил он, но его руки, его тело прекрасно помнили, как управляться с оружием. Убив в первые мгновенья шестерых, он заставил сбежать с десяток. Дальше тоже были жертвы, но не так стремительно. Последний десяток счёл за благо последовать за сбежавшими. Анхеля тоже ранили, но в запале боя он и не заметил. А два десятка трупов и с десяток тяжелораненых, которые, вероятно, тоже не выжили от ран, навсегда отвадили Таборитов.

* * *

Под ногами неприятно чавкало, и идти было неприятно и тяжело. Хотя и ноша Анхеля не слишком увеличилась, лишь ненамного. Добрый хозяин снабдил путников едой, которой им хватило бы на три подобных перехода. Уговоры не привели к результату, уйти пришлось с сильно пополненными запасами. Анхель недовольно промолчал, хотя, конечно, ему не составит большого труда и ещё более тяжёлая ноша.

До местонахождения предполагаемых останков оставалось недалеко, но дорога после дней ненастья вносила свою поправку. Вполне возможно, что к месту они доберутся уже завтра после ночёвки в лесу. Это не смущало путников, ночевать пришлось бы в любом случае, да и всё потребное у них с собой есть.

Под вечер они вышли к Нове. Неширокая речка спокойно текла меж полей и лесов. Вдоль неё была неплохая дорога, которая отходила от реки ближе к лесу, а там и вовсе кончалась, разветвляясь многочисленными тропами. Их было много, поэтому пришлось угадывать. Хорошо ещё, что речку, изрядно пополненную недавними дождями, было слышно.