Несусветный эскадрон

Тут только я взглянула, как дела у Славки.

У его ног лежало неизвестно чье тело – вроде бы и в медвежьей шубе, да только шуба эта делалась все туманнее, сквозь нее просвечивала скорчившаяся жалкая фигурка.

Раздался над лесом гул – опять что-то затеяло наше перелетное озеро.

А Ингус, видя, что мы справляемся, что и Гунар, включившись в схватку, треснул одну из Ав аброй по голове, пошел метаться над кромлехом, вытянувшись во всю длину, так что опять над поляной вспыхнула тускло-золотая девятиконечная звезда, и свелась к пентаграмме, и появилась рама из крошечных язычков светлого огня. Была она куда меньше нашей здоровенной ковриги.

– Только как можно скорее! – предупредил Ингус. – Я не смогу долго удерживать колодец. У меня не так уж много силы и огня осталось…

Я отломила самую приличную горбушку. Славка и Гунар пробились ко мне и встали, как два стража, один вооружен «демократкой», другой – аброй! Кто-то из Ав кинулся было к нам – но вредная старуха отлетела, схлопотав на полдороге оплеуху, а из-за нее возник сивый дед в ушанке, наш драгоценный дед!

– Ну-ка, потеснитесь, – попросил он.

И всосалось прозрачное пламя вглубь диска, и вырос в нем непроглядный круг, и мы увидели четыре головы.

– Скорее, скорее! – взмолился Ингус, – Только ни секунды промедления!

Ешка, Адель, Сергей Петрович и Мач спали, по уши зарывшись в сено. Видно, повезло им в странствиях и погонях найти крышу над головой и сравнительно комфортабельный ночлег.

Мы сгрудились у огненного окошка, и наступила невероятная тишина. Я слышала лишь дыхание своего эскадрона по эту сторону огня и дыхание того эскадрона – по ту сторону.

– Кидай же! – раздался тоненький голосок. – Я больше не могу удерживать время!.. Кидай!

Но мне почти не оставили места для замаха.

Я, торопясь, растолкала локтями своих. Метнула!..

И драгоценная горбушка приземлилась возле спящего Ешки.

– Ч-черт!.. – прорычала я.

Это было слишком далеко от Мача.

Гунар схватил было ковригу – но тут темное окошко в двенадцатый год затянулось светлым пламенем, и к ногам моим упал крошечный золотой клубок.

– Больше не могу… – прошептал он. – Еще немного – и просверкну золотой искрой…

Таро, присев на задние лапы, тихо заскулил, глядя на Ингуса, и рыжая его шерстка была куда ярче поблекшего пламени путиса.

– Что же будет? Вот съест Ешка горбушку – и все наши труды прахом пойдут! – возмутилась я. – Неужели все было напрасно?

– Что могли – то и сделали! – привел меня в чувство Славка. – Не причитай! Теперь главное – до восхода удержать Ав в кромлехе! И посмотрим, как они там запоют!

– Удержим! – твердо сказал дед. – Ну, полетел я. Мне-то сверху виднее…

– Да вот же он, восход! – Гунар мотнул головой, целясь подбородком прямо в небо.

Над нами загудело. Когда и как дед взмыл под небеса – мы не поняли. Но он уже был там, он сделал круг и завис над самым кромлехом.

Авы, опомнившись, сбились в стаю. Но нападать не стали – видно, затеяв новую пакость, сгинули в лесу. Ревущая черная туча пошла за ними следом.

Не успели мы подумать, что еще за подарочек могут они преподнести, как Авы возникли снова – словно напоролись на незримую для нас преграду. Но это было не озеро – оно не могло преградить им дорогу, деревья бы ему помешали. Размахивая руками, Авы пронеслись мимо нас, дружно метнулись вправо – и мы увидели странную и невероятную картину.

Навстречу Авам из-за поворота выскочили люди.

Я никогда прежде не видела этих людей. Двое мальчишек, лет по пятнадцати, девушка – немногим постарше, чернобородый толстый дядька, другой дядька – такой же мощный, но бритый, и еще большой пес, похожий на мастифа.

Эти люди, как и мы, были одеты по-походному и вооружены. Мальчишки – длинными шестами, один мужчина – палкой, другой – и вовсе автоматом, а девушка замахнулась на Ав чем-то вроде кистеня.

Авы отлетели от этой яростной компании и снова пропали в лесу.

Исчезли и люди.

– Это кто еще такие? – изумился Гунар.

– Откуда я знаю! Заходим слева! – я побежала первой.

Ясно было одно – эти мальчишки, дядьки и девушка помогают нам удержать Ав в ночном лесу и загнать их к кромлеху.

А небо уже посветлело!

Мы гнали их наугад, мы шумели, как буйнопомешанные, лупили палками по стволам, Славка даже стрелял наугад, хотя и рисковал попасть в наших неожиданных союзников. Мы растянулись цепью, чтобы видеть каждое дерево, и как только к древесному стволу прижималась темная лохматая фигура – мы кидались туда, не давая Аве уйти дорогами нижнего мира.

Я подскочила к толстой, причудливо крученной сосне как раз вовремя.

Ава обернулась.

Это была Кача.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

Кача сунула руку в меховую сумку на боку, достала сжатый кулак, протянула ко мне. Пальцы чуть приоткрылись. Блеснуло…

Она уже предлагала мне это однажды.

Пальцы приоткрылись еще больше.

На ладони у Качи лежала большая монета. Пять франков с портретом Наполеона. Но зачем бы ей предлагать мне использованную монету? Ведь еще летом двенадцатого года Авы похитили ее из баронской усадьбы!