Несусветный эскадрон

Проболтавшись невесть где два дня, а Адель и Сергей Петрович ждали его в корчме, рассказывая друг дружке походные приключения, цыган и мальчишка вернулись без кибитки. И рассказали прежалостную историю. Выходило так, что против бедных детишек ополчились соседние крестьяне, и все из-за корзины с гнилой репой. И тем пришлось удирать неизвестно куда, заметая следы. Ешка причитал, едва не плача, а Пичук так старательно поддакивал, что Адель заподозрила было неладное.

Ешка клятвенно пообещал, что свое семейство и кибитку он в ближайшее время обнаружит, потому что наверняка в окрестностях будут пропадать и репа, и морковь с огорода, и даже куры со дворов, а других цыган здесь не слоняется. Адель и Сергей Петрович, разведя руками, командировали его на дальнейшие поиски. Без кибитки нечего было и думать пускаться в дорогу.

Но Адель предложила поменять бивак. Нельзя слишком долго сидеть на одном месте, угодив во вражеский тыл. Из корчмы Синего зайца перебрались в корчму Вороны.

А корчма Вороны была первой, куда к вечеру, устав и от дороги, и от тряского хода старой клячи, явился Мачатынь вместе со своим мохнатым воинством.

Впрочем, когда синеглазый гусар, выйдя во двор по соответствующей надобности, вдруг увидел эту странную компанию, ему было не до смеха.

– Ты что же это, братец? – растерянно спросил он. – Ты же домой поехал! Что ж ты опять по дорогам шатаешься?

Мач, спустив Инциса на траву, соскочил с клячи. И встали в ряд перед гусаром все трое – кот, пес и насупленный парень. Гусар уж вовсе ничего не понимал…

– Беда у меня дома… – долго промолчав, сказал Мач. – Все вверх дном… Сволочи эти пруссаки, скоты и негодяи! Перебить их надо! Всех до единого!

– Так ты хочешь, чтобы я тебе помог перебить пруссаков, всех до единого? – изумленно спросил гусар. Мач кивнул. Тогда Сергей Петрович до того громко расхохотался, что во двор корчмы выскочила Адель.

– Клянусь пузом святого Гри!.. – воскликнула она. – Мало нам было хлопот!..

– Сергей Петрович, да не я же один, нас много соберется! – пылко обещал Мач. – Парни прячутся в лесах! Ко многим ведь уже эти чертовы пруссаки приходили, зерно забрали, скот увели! А я все здешние тропки знаю, я ночью в лесу дорогу найду, я через болото с закрытыми глазами пройду! Сергей Петрович!

– Ищи себе другого командира! – поняв, к чему парень клонит, напустилась на него Адель. – Ему в Ригу нужно пробираться, к своему начальству! Решат еще, чего доброго, что он дезертир!

Но синие глаза гусара уже вспыхнули.

– А что? – сказал он. – Еще Костюшко, когда случился польский бунт, крестьян в сильную конницу сбил. Чем курляндский мужик хуже польского?

– Серж! В своем ли ты уме? На что тебе этот курляндский эскадрон? – спросила Адель. – Потерпи немного, попадешь в Ригу, покажешь себя командирам в деле и получишь эскадрон как все порядочные люди!

– Почему же? – весело спросил гусар. – Дело живое, дерзкое!

– Глупое дело! – отрезала Паризьена. – Если хочешь, забирай с собой парня в Ригу. Это куда умнее.

– Не поеду в Ригу, – буркнул Мач.

Адель резко повернулась к нему, совсем уж было выпалила что-то сердитое, но сдержалась, и только тихое рычание, смахивающее на ворчание свирепеющей кошки, послышалось на дворе. Вслед за этим лицо француженки внезапно прояснело, и нежная, полная неуловимого смысла улыбка раздвинула уголки вишневых губ.

– Да ведь не только от пруссаков тебе следует ждать неприятностей, мой маленький Серж… – проворковала она. Мач от такого обращения вылупил глаза. Видно, шальная маркитантка времени в корчме зря не теряла.

– Я тебе об этом говорить не хотела… – продолжала Адель. – Поскольку особой нужды не было. А придется, если ты не выбросишь из головы свою крестьянскую кавалерию.

– Говори! – приказал гусар. – Чего уж там…

– Ну так вот – ты про майора фон Шилля слыхал? Нет? А напрасно! Это тебе живой урок… то есть уже покойный… Три года назад, когда наши вошли в Пруссию, майор фон Шилль вывел свой гусарский полк из Берлина – а он, мой маленький Серж, тоже был гусаром! – и повел против французов. Ну, там тогда были такие объединенные рейнские войска, то есть немецкие войска, которые Бонапарту помогали. Значит, пошел он и против объединенных… Конечно, добровольцев этот фон Шилль не знал, куда девать… (тут Адель выразительно посмотрела на Мача.) Не приведи, Господи, и тебе, Серж, и тебе, Мач, идти победителем по стране, где тебя ненавидят… Ну, говорят, очень скоро у него в отряде стало за тысячу сабель.

И у Сергея Петровича, и у Мача засверкали глаза, руки сами потянулись, у одного – к сабельному эфесу, у другого – к короткому ножу.

– Да только плохо все это кончилось, – остудила их пыл Адель. – Как раз тогда прусский Вильгельм с нашим императором наконец поладил. Без большой, правда, радости. А что еще старому дураку оставалось? Сам же он и послал войска против своего сумасшедшего майора. Хорошо хоть, в бою убили, а то виселица ждала.

Сергей Петрович и Мач повесили носы.