Несвершенное

— Мы очень за тебя рады, но избавь нас от подробностей, — сказала Холли, смеясь. Она сидела на одном из верстаков у дальней стены.

Никто, похоже, особо не помогал с фреской, но при всем при этом Анджела выглядела самой не помогающей в этой команде. Она лежала на скамейке, головой у Холли на коленях, закрыв глаза. Однако, Кэми знала, что та не спит. Когда Холли заботливо провела по темным волосам, рассыпанным по ее коленям, Кэми заметила, как губы Анджелы искривились в мимолетной улыбке.

— Я думала, вы собирались помочь папе с росписью, а не обсуждать моделей ню.

— Никто мне не помогает, потому что ни один из вас не обладает истинным художественным вкусом. И именно ты сейчас затронула тему ню, — сказал Джон Глэсс.

— Я думала «художественный вкус» это такой хитрый синоним слова «ню», — возразила Кэми. — А это не так? Неужели я была введена в заблуждение? У меня трагически извращенный ум? Ох, похоже, стыд мне и позор.

Джон решил, что хочет изобразить фреску на стене в кафе Клэр. И Кэми было подумала, что папа с мамой воссоединятся, вот так просто и красиво, как солнце появляется на небосклоне каждое утро, но мама продолжала жить над кафе, а остальная семья жила в «Наводнении», пока их дом находился в стадии перестройки. Ну а пока Джон рисовал фреску, создавая нечто прекрасное для своей жены. Кэми не знала, что будет с ними дальше. Это было только их решением. И это она знала наверняка.

Фреска на стене обещала стать красивой. Кэми видела, как мама то и дело выглядывала из кухни и бросала на стену восхищенные взгляды. Кэми прошла вглубь кафе и поцеловала Клэр в щеку.

— Хорошо, что здесь будет хотя бы одно произведение искусства, которое останется не съеденным, — сказала Клэр, слегка сжимая руку дочери. Она все еще носила обручальное кольцо. А папа все еще не надел его обратно, но Кэми знала, что он носит его в кармане.

— Хвала небесам, что ты тут готовишь, — сказала Кэми. — Нам были обещаны печенья, если мы придем помочь. Я вознамерилась прийти и помочь, и только лишь намерение тоже считается, так что я чувствую, что мне задолжали печенье.

— Посмотрю, что я могу сделать, — сказала мама.

Кэми собиралась доить тему «я возродила тебя из камня», чтобы иметь доступ к дармовой выпечке еще не один десяток лет. Да, да, вот таким человеком она была. И она приняла эту истину о себе.

— Люди, вы до сих пор еще не закончили? — В дверях стояла Лиллиан.

Тен оторвался от книги, но когда увидел, что она медленно стаскивает с рук черные кожаные перчатки, вернулся к чтению. Эту книгу дал ему Джаред и пообещал, что его ждет не одно потрясение. Кэми не знала наверняка, сколько потрясений способен обеспечить Эдгар Аллан По, но Тену, похоже, книга очень нравилась.

А тем временем Лиллиан изучающе смотрела на фреску. Кэми заметила, как женщина подняла руку. С помощью магии фреску можно было закончить в два счета.

— Линнея, я все вижу, — крикнул Джон через плечо. — Даже не думай. У меня глаза есть и на затылке, и все мои глаза обладают художественным вкусом.

— «Линнея» — это не имя, — проворчала Лиллиан, но убрала руку.

— Имя, — ответил Джон. — Я проверял.

Линнея — было названием цветка, также известного как волосянник сибирский. Кэми знала об этом, потому что видела наброски всех цветов, что рисовал Джон: ромашки, золотоглазки, дикие нарциссы, лазоревые колокольчики, жимолость, и палевые орхидеи в глухом лесу и у сияющих озер, укрытые в углублениях корней деревьев и в саду. Волосянники представляли собой бледно-жемчужные колокольчики с сиреневыми сердечками, два цветка, растущие из одного хрупкого стебля.

Лес в центре города. Кэми считала, что это была прекрасная идея для росписи.

Лиллиан прошла мимо Эша, который перехватил ее руку. Лиллиан улыбнулась и позволила ему не выпускать ее, приподнимаясь, чтобы усесться на табурет. Она скептически оглядела фреску. Кэми готова была поспорить, что не пройдет и пяти минут, как последует критика или предложение помочь магией. Она была готова поставить кучу всего, если бы нашелся какой-нибудь придурок, готовый поддержать пари.

Но такого не нашлось.

Раздался очередной стук в дверь.

— О, славно, — сказала мама, исчезая на кухне. — Очередной Линберн.

— Здрасте, миссис Глэсс, — окликнул женщину Джаред.

— Именно так отныне я и буду приветствовать тебя, — сообщила Анджела Джареду, не размыкая век.

Джаред остался стоять в дверях, держа руки по обе стороны дверной рамы. Уже почти наступило лето, и было слишком жарко для его потрепанной кожаной куртки. Кэми показалось, что его плечи слегка напряжены.

— Кэми, — сказал он, — можно тебя на пару слов? Можешь выйти на улицу?

Кэми взглянула на своих друзей, на семью, в поисках подсказки, что же ей делать. Ее вероломные друзья и семья выглядели подобно невинным младенцам. Все беспомощно отвели взгляд.

— Да, — наконец произнесла она. — Конечно.

Они не оставались наедине уже несколько недель. Кэми думала, что это от того, что им предстояло еще многое сделать, затеять перестройку, привести дела в порядок, а после она уже начала было думать, что, возможно, Джаред старался избегать ее.