Несветская львица

– А кто позволил ему так себя вести? – вперил суровый взгляд в лицо Костерина Ясенев. – Кто его распустил? Я всегда говорил, что вседозволенность не приведет ни к чему хорошему! И сам стараюсь придерживаться этих принципов! И своей дочери не даю расслабляться! Она и учится, и работает, хотя у меня хватило бы средств на десять ее безбедных жизней! Однако я не считаю, что праздное безделье пойдет ей на пользу! Пусть учится, пусть работает, пусть докажет самой себе, что чего-то стоит! А что твой сын? Чем он у тебя сейчас занимается? – спросил Ясенев.

Костерин ничего не ответил на этот вопрос, его румяное, круглое лицо побледнело, и он даже как-то поник. Видимо, он и сам в последнее время устал от выходок своего сына, которого, несомненно, очень любил. И хотя Ясенев сейчас явно морализировал, чего от него на первый взгляд не ожидалось, по сути, он был прав. И его подход к воспитанию детей казался мне куда более перспективным. Может быть, потому, что я сама не привыкла к изнеженности и праздному безделью. А вот отдохнуть после удачно выполненной работы с чистой совестью – с удовольствием!

Ясенев, видя, что Костерин даже не пытается оправдываться, неожиданно смягчился.

– Думаю, тебе нужно с ним жестко поговорить, – произнес он. – И изменить его образ жизни.

– Как? – беспомощно развел руками Костерин.

– Ну ты отец или кто? – грубовато спросил Ясенев. – Во-первых, прекрати его содержать! Заставь работать! Он, конечно, будет визжать и сопротивляться, но на это просто нужно забить! Потом он станет плакаться мамочке и жаловаться на тебя, а она побежит заступаться – тоже забить! Выработать стратегию и четко ее придерживаться. Пусть сам узнает, как достаются деньги. Ничего, через некоторое время поймет, что на твои деньги рассчитывать он не может и что придется самому попотеть, если хочет ездить на мощной машине и развлекаться в клубе. Уж, наверное, у тебя найдется чем его занять?

– Чем? – уныло спросил Костерин. – Чтобы он мне всю торговлю завалил? Он не умеет ни черта!

– Пусть для начала грузчиком идет! – жестко предложил Ясенев. – Потом захочет – научится! И не бойся, что он перетрудится и заболеет – ничего не случится! Не жалей его, здоровее будет! Если станешь жалеть – через год он у тебя совсем сколется и сдохнет от передоза! Или получит ножом под ребро в пьяной драке.

Слова Ясенева звучали жестоко, и Костерин невольно передернулся, представив, видимо, печальный финал жизни своего сына. Я чуть сжала руку Ясенева, давая понять, что перегибать палку не стоит. Все-таки Костерин далеко не дурак и в состоянии сам разобраться, как ему поступать дальше с непутевым сынком. Ясенев, кажется, меня понял, потому что произнес уже совсем миролюбиво:

– Одним словом, я сказал все, что хотел. Пусть твой сын оставит Вику в покое – и я готов все забыть. В этом случае я не стану ничего раздувать.

Костерин ничего не ответил, задумчиво глядя куда-то вперед.

– Что? – наконец спросил он.

Ясеневу пришлось повторить фразу.

– Да… – пробормотал тот. – Да-да, спасибо…

И после паузы неожиданно добавил:

– Подождите пару минут, я схожу переоденусь.

Мы с Ясеневым переглянулись, но оба лишь пожали плечами. Вскоре Костерин появился в прихожей, одетый в костюм. Надев поверх плащ, он прошел к гаражу и вывел из него темно-синий «Форд».

– Как, вы говорите, называется клуб, где вы вчера виделись с Сергеем? – вежливо спросил он у меня.

– «Троя», – подсказала я. – Это на Горького.

– Я знаю, – кивнул Костерин. – Я предлагаю прямо сейчас поехать туда всем вместе и поговорить с ним.

– Ты что, не веришь? – снова сдвинул брови Ясенев.

– Увы, полностью верю, – вздохнул Костерин. – Просто хочу, чтобы ты повторил ему все, что сказал мне. Пусть почувствует страх.

– Я его запугивать не собираюсь! – махнул рукой Ясенев. – Этот молокосос и так у меня отнял много времени. И вообще, ты отец, тебе надо свой авторитет повышать. Не станешь же ты каждый раз обращаться к постороннему дяденьке, чтобы тот надрал ему задницу?

– Аркадий Николаевич прав, – поддержала я Ясенева. – Думаю, дальше вам нужно справляться самому. Нам нечего делать в «Трое». К тому же я со своей стороны вчера также сказала Сергею все, что хотела, – усмехнувшись, добавила я.

Костерин снова вздохнул и, махнув нам на прощание, сел за руль своего «Форда». Некоторое время мы двигались один за другим, а в центре разъехались в разные стороны. Костерин отправился вылавливать своего отпрыска и прочищать ему мозги, мы же с Ясеневым поспешили домой – был уже глубокий вечер.