Несвятая троица

— А что с вами делать, молодежь? Надо ж как-то учить, — улыбнулся Литос.

Тентару передернуло.

— Нет уж! Я бы предпочла обойтись без столь жестоких уроков!

— Но это уже решать не нам, — вставила Ванда. Все это время она сидела тихая, задумчивая. Вот и сейчас говорила вроде бы с нами, но смотрела словно в никуда. Признаться, только в этот момент я вспомнила о ее наказании. Ведь она тоже заслужила прощение, как и все здесь! Насколько же ей, наверное, больно смотреть вокруг, на нас, разбившихся на парочки. Ее же, может быть, тоже где-то ждут…

— Литос, а что теперь? — кашлянув, уточнила я. — Куда отправимся, чем займемся?

Все повернулись в мою сторону. Кроме Ванды, поэтому я смогла глазами указать на нее.

— А ты повзрослела, девочка, — задумчиво промолвила Верран и обернулась, в упор глядя на меня. — Сильно.

— Да с вами год за пять, — буркнула в ответ я, раздосадованная, что мой жест не остался незамеченным ею.

— Спасибо за заботу, — улыбнулась Ванда. — Ты совершенно права. Меня ждут. И, признаться, я в смешанных чувствах… Вот и не тороплю никого.

— Права она и в другом, — подмигнул мне Громм. — Засиделись мы. Дело это безусловно хорошее, но так посидеть вы теперь в любое время сможем. А сейчас пора заняться делами насущными. Первым делом — вернуть людям Князя. И сделать это всем вместе, чтобы сомнений не возникло даже у самых подозрительных. Хотя у него и так порода на лице написана, даже странно, что раньше не заметили.

— Я хорошо маскировался, — усмехнулся Тамирас.

— Чтоб на трон не посадили и деньгами с властью не наделили? — фыркнул Деврос.

— Именно! — наставительно поднял палец блондин. — Хоть юные годы провел в свое удовольствие! А то как повесили бы ярмо власти с малолетства — и все! Прощай, интересная жизнь! Сиди себе на троне, с золотых блюдечек кушай, министров премудрых слушай… И никакого развития!

— То ли дело наша жизнь, — иронично поддакнул Радмир. — Послужили, помотались, по лесам поночевались.

— Жизнь узнали, страну свою (да и чужие немного) — тоже. Нужными и ненужными знакомствами обзавелись. Опять же мышцы не на балах развивали. Характер закалили, народ поближе узнали, с горестями его и радостями… А сидел бы я во дворце безвылазно вырос бы подобием Юджина. Оно мне надо?

— Что же вы так друг друга не любите? — заинтересовалась я, вспомнив молодого герцога.

Радмир недовольно поморщился и вновь нацепил любимую каменно-спокойную маску.

— Надменный избалованный паршивец. Хитрый и до крайности себялюбивый. Нам доводилось сталкиваться во время службы Госпоже… И ранее. Неприятная личность этот твой поклонничек, пришелица.

Я вернула ему гримаску и сжала руку любимого.

— Я не Госпожа тебе, Князь. И никогда не была ею. Не зови меня так, — поморщилась Ванда.

— Прости, Госпожа, но это лишь проявление почтительности. Не вижу причин отказываться от него.

— А раз не видишь, так прояви уважение к моим желаниям! Запомни: для тебя я — Ванда, Ванда Верран. В крайнем случае — Помощница. Но не Госпожа!

— Нет иных господ для рода Великих, чем Боги. Вровень род стоит к богам приближенным. Это выдержки из древних законов Солама, Тамирас. Права Ванда. Не дело это для Князя. И потом: после всего пережитого, думаю, уж мы-то заслужили право на взаимоуважение и общение без церемониала и прочего раболепства, — поддержал Громм.

Блондин примирительно поднял руки.

— Сдаюсь! Убедили. Что-то мне жутковато становится: а ну как не оправдаю возложенных надежд?

В шутливом тоне парня мелькнуло нечто, заставившее меня повнимательнее к нему приглядеться. Хм, а наш балагур переживает, и серьезно. И Радмир за друга волнуется.

— Да куда ж ты денешься, — отмахнулась Лейа.

— Справишься, это у тебя в крови, — поддержала Тентара.

— Они правы, Тамми. Ты сам удивишься, насколько легко вольешься в дворцовую жизнь. Ведь там твое место, твое предназначение. И советник не подкачает, — мягко улыбнулась Помощница.

— Да, с советником повезло, — хмыкнул Тамирас, подпихнув локтем Рада.

— Какой из меня советник, — поморщился тот. — Я плохо разбираюсь в политике.

— Зато хорошо — в жизни. Брось, Рад! Будем учиться вместе. Ты же не бросишь меня на растерзание столичной знати?!

— Тебя бросишь, — вздохнул Радмир, улыбнувшись.

Все принялись обсуждать, как лучше вернуть Князя, а я остро почувствовала свою чуждость. В этом мире место было у каждого. Каждый здесь, на поляне, знал, куда вернется или куда пойдет. И чем будет заниматься. А я?! Мне куда деваться?!

— Что приуныла, пришелица? — шутливо поинтересовался Пирос, приметив мою кислую мину. Я лишь отмахнулась. Признаться — значит навязаться кому-то. Тому же Радмиру. Чувства — чувствами, но меня с собой он никуда не звал. Мы вообще не говорили о будущем. У него оно блестящее — в самом сердце столицы, второе лицо княжества фактически. Зачем ему там я, если вокруг будет полным-полно дамочек, так и рвущихся угодить первому советнику? Нет, я там точно не к месту. Да и Князь помалкивает. Нет, в столицу меня не позовут… К женишку, что ли, податься, хе-хе…