Несвободная

Видел, как она вышла, как вызвала такси и подняла лицо к небу, обнажив изящный изгиб шеи. Она не могла меня видеть, находясь в кругу света фонарей. Стоя в тени, я разглядывал ее, замечая каждую, малейшую деталь. Коротенькое платьице не скрывало ее длинных, стройных ног. Туфли на высокой шпильке только подчеркивали безупречность икр. Платье очень ей шло. Неожиданный порыв теплого ветра бросил прядь ее волос на лицо и она, подняв руку, отвела их в сторону, облизнув опухшие от поцелуев губы…

Я хотел ее. Снова, бл.дь, хотел! Я желал ее больше, чем любую женщину, которую когда-либо видел.

***

Вернувшись домой, я тихо закрыла за собой дверь. Как только увидела ботинки Игоря, замерла. Дома… Меня, словно окатило ушатом ледяной воды!

Стыд душил меня.

Зайдя в ванную, сняла с себя платье, трусики, закинув вещи в стиральную машину, зашла в душ. Включив воду, пару минут стояла под горячими струями, стараясь прийти в себя. Тело до сих пор покалывало от его прикосновений. Внутри саднило от его напора… Взяв в руки мочалку, нещадно терла свою кожу, желая напрочь стереть его прикосновения, каждый отпечаток его пальца, смыть с себя его запах… Но даже когда я позволила теплой воде расслабить ноющие мышцы, все мои мысли были заполнены образом моего незнакомца. Даже очистив тело, я не смогла очистить свои мысли.

Это действительно нужно прекратить…

«Это никогда, ни за что не случится снова…»

Да, это был самый потрясающий, страстный и горячий секс в моей жизни. Все так. Да, он играл на моем теле словно на настроенном только им музыкальном инструменте, каждым прикосновением заставляя меня просить о большем… Но моим умом и телом не управляет желание. Нужно просто поставить точку. Нет, две точки. Одну я поставила там, в клубе, когда он молча вышел за дверь, а вторую я поставлю сейчас.

Выйдя из душа, быстро прошлась по телу полотенцем и накинула халатик.

– Кира, – услышала недовольный голос мужа, – где ты была? Мне пришлось ужинать одному.

– А где был ты, – резко ответила я, – когда я приготовила этот ужин и пыталась дозвониться до тебя?

Минуя гостиную, зашла в спальню, обратив внимание на Игоря, который полулежал на своей половине кровати, скрестив руки на груди. Его настроение выяснить наши отношения так четко совпало с моим воинственным настроем, что я улыбнулась своим мыслям.

– Я был на работе. Задержали допоздна.

– Хватит! Игорь, хватит делать из меня дуру! Я устала быть одна. Мне надоело сквозь пальцы смотреть на твои ежевечерние задержки и загулы. Я не хочу и не буду твоей нелюбимой женой!

– Да брось, Кира! У тебя критические дни? Ты поэтому такая взвинченная сегодня?

Я рассмеялась.

«Черт, это проще, чем я думала!»

– Хочу развестись, – на одном дыхании выпалила я.

Чувствуя новую волну решительности, подытожила:

– Завтра.

Игорь замолчал. Включив ночник на прикроватной тумбочке, я следила за тем, как он хлопает глазами, пытаясь осознать сказанное мной.

– Что на тебя нашло? – ошарашенно начал он. – Кира! Приди в себя! Какой развод?! Ты вообще о чем?

– А что нас связывает с тобой? – продолжала я.

– Я люблю тебя!

Я рассмеялась. В голос. Громко, заливисто…

Действительно, большей глупости он произнести не мог! Я годами чувствовала себя нелюбимой, нежеланной, тлея от неудовлетворения каждый раз, когда он засыпал после непродолжительного секса, приносившего ему неизменную разрядку, а мне оставляя скупое, раздражающее послевкусие. Горький привкус досады терзал меня каждый раз, до самого утра, пока он крепко спал не задумываясь о моих потребностях.

Я хочу быть желанной! Хочу гореть только от одной мысли о том, что ждет меня ночью!

– Знаешь, Кира, это совсем не смешно! – прервал мои размышления Игорь. – Твои родители это, явно, не одобрят!

– А мы теперь из-за возможного неудовольствия моих родителей вместе жить будем?!

Мама и папа души не чаяли в Игоре. Всегда обласкан ими, он привык, что они, каждый раз, безоговорочно принимали его сторону. Действительно, он умел расположить к себе. Всегда нахваливая мою маму, не забывал восхищаться достижениями папы. Они оба были очарованы моим мужем. Я же не спешила рассказывать им о своей семейной жизни, стараясь замалчивать проблемы. Но их возможное порицание моего поступка не отвернет меня от четко обозначенной цели.

– Ты не знаешь, что говоришь, – продолжал Игорь. – Не понимаешь! Я только задумался о детях! Наших с тобой детях, Кира!

Мое сердце, до этих слов равнодушно отбивающее свой ритм, подпрыгнуло, ударяясь о ребра, сделав мощный, сильный толчок. Его словно сжало в тиски боли. Скрутило, безжалостно отжало, обескровливая. Фантомная боль дрожью прошлась по моему телу, локализируясь в груди. Я с трудом, сделала выдох. Казалось, что воздух из легких выходит с придушенным хрипом…