Нет более слепых…

– Я бы поела. А ты не из тех калифорнийцев, что сыпят себе в пиццу ананасы и артишоки? – спросила Джес.

– Мне хватает пеперрони и грибов, – ответила темноволосая женщина.

– Подходит, – заключила Джес.

Через некоторое время они сидели на кухне, держа в руках по куску пиццы. Тэйлор объяснила Джес, где что лежит на кухне.

– Можно задать тебе вопрос? – спросила Джес.

– Валяй.

– Ты хоть когда-нибудь пользуешься всем этим? Я имею в виду, что вся техника выглядит новой, – сказала Джес.

Тэйлор обвела глазами кухню. Как она могла сказать этой девочке, что строила этот дом не для себя одной. Как она могла сказать ей, что все: кухня, японский сад, витражи, все это делалось как будто для Тори.

– Ну, как я уже говорила, я не провожу здесь много времени, потому что мои привычки в еде постоянно меняются. Полагаю, когда-нибудь мне придется научиться готовить, но пока в этом нет необходимости, – ответила Тэйлор доставая стакан под вино. На мгновение она задержала на нем взгляд и задумалась о чем-то.

– Моя мама тоже так делает, когда я рядом, – сказала Джес, отмечая действия Тэйлор.

– Что? – переспросила женщина.

– Она не пьет при мне.

– Не пьет? – Тэйлор смутилась.

– Вообще-то она много чего из-за меня не делает. Слушай, если ты хочешь выпить, то не стесняйся. Я не собираюсь становиться алкоголичкой или наркоманкой.

Тэйлор посмотрела на стакан.

– А-а, – усмехнулась художница, затем бросила в стакан несколько кубиков льда и достала из холодильника Пепси Колу.

Джей Ти была удивлена, что и отразилось на ее лице. Она не привыкла, что бы ее вот так слушали. Она никогда не думала, что темноволосая женщина воздержится от стакана вина из вежливости. Это был не ее стиль.

Тэйлор заметила игру эмоций на лице девушки. Она думала, что скоро Джес осознает тот факт, что жить правильно гораздо выгоднее, чем то, как живет она.

– Это самый крепкий напиток, который я употребляю, – сказала Тэйлор, садясь за стол.

– Ты не пьешь алкогольных напитков…вообще, ты это имеешь в виду?

– Я не говорю того, чего не имею в виду, – сказала Тэйлор потрясенной девушке, делая глоток газировки.

Ужин закончился, и Тэйлор была немного озадачена, тем, что девушка сама что-то рассказывала, не задавая тысячи вопросов. Джессика рассказала Тэйлор о своей последней школе. Единственное, что ей там нравилось, это художественная студия. Тамошняя преподавательница делала все, чтобы отвести Джес от неприятностей в школе. Но девушка уже вошла в раж и не могла остановиться.

Темноволосая женщина улыбнулась девушке через стол. Она облокотила голову на руку, упирающуюся локтем в стол, и слушала, как Джей Ти рассказывала о красивой преподавательнице, которая так старалась для нее, но которую она, как и многих, разочаровала. Было две вещи, которые сейчас радовали Тэйлор. Во-первых, девушка говорила без перерыва, и пока Тэйлор слушала ее, то могла рассмотреть, как много в ней от Тори.

Во-вторых, то, как Джес описывала своего преподавателя. В голосе Девушки слышалось явное обожание, и Тэйлор задавала себе вопрос, была ли это обычная привязанность ученицы к молодой учительнице, или ее чувства были гораздо глубже. Художница вспомнила, как Джес была заворожена той скульптурой, изображающей двух женщин, когда они были в мастерской. «О, господи… у нас здесь могут быть проблемы. Пожалуйста, не дай мне быть тем человеком, к которому она обратится со словами – Мамочка, я лесбиянка», – подумала про себя Тэйлор.

Наконец, Джессика рассказала, что до того, как ее выгнали из этой школы, она успела поссориться и подраться с большей частью одноклассников, уничтожив в драке половину классной комнаты.

– Как отреагировала на это твоя мама? – спросила Тэйлор с любопытством, пока мыла стакан. Она знала, как воспринимала Тори насилие.

Джей Ти выбросила остатки пиццы в мусор.

– Она оплатила счет и посмотрела на меня взглядом мудрой задницы.

Тэйлор улыбнулась, не поворачиваясь к девушке.

– Что-то я не помню, чтобы такой взгляд был в репертуаре твоей матери.

– Ты просто не видела ее в последнее время. Если честно, мне кажется, она почувствовала бы себя лучше, если бы перестала быть такой затворницей и нашла бы себе любовника, или что-нибудь в этом роде, – ответила Джес.

Тэйлор замерла, ее голос стал ниже на октаву.

– Не говори так о своей матери, – медленно произнесла Тэйлор.

– Но это правда, – сказала Джес. – Может, ей было бы проще, если бы она заплатила кому-нибудь, чтобы ее хорошо оттрахали…

Тэйлор развернулась, схватила Джес за воротник ее рубашки и с размаху припечатала к ближайшей стене. Джей Ти не узнавала глаза, которые горели прямо пред ней. Девушка едва касалась земли ногами, пока Тэйлор с нечеловеческой силой прижимала ее к стене.

– Сейчас я научу тебя первому правилу в этом доме, Джессика Тэйлор Грэй! – шипела Тэйлор, ее руки сжимались от гнева. – Когда ты говоришь о своей матери, будь добра делать это с уважением. Ты меня поняла?!

Джей Ти кивнула. Она никогда не была так напугана, как сейчас, лицо Тэйлор совершенно изменилось от злости.

– Тогда скажи мне, что ты поняла, – потребовала женщина.

– Я поняла, – тихо повторила Джес.