Нет более слепых…

– Может быть, сейчас, когда ты больше не волнуешься так сильно о Джес, когда нет этой головной боли, все наладится.

– Я не думаю, что это имело какое-то отношение к Джес. Конечно, беготня за Джессикой и волнение за нее отнимали какую-то часть моего времени и энергии, но мне кажется, проблема глубже во мне. Я больше не могу поднимать на поверхность свои чувства, -

Тори скользнула рукой на талию художницы и Тэйлор теснее прижала к себе маленькую женщину. Темноволосая женщина думала, что же будет с Тори, если те идеи и чувства, которые помогали ей создавать свои истории больше не вернутся. Это все равно, что потерять руку. Часть ее уйдет.

Тэйлор остановилась и прислонилась к старому столбу пирса, ощущая влажную пыль на своей коже от прибоя, разбивающегося о волнорезы. Тори встала рядом, не прерывая связи с высокой женщиной.

– Я могу чем-нибудь помочь? – глубокие синие глаза Тэйлор поглотили в себе взгляд Тори.

– Я не думаю, что поцелуй и объятие помогут мне в написании книги, но это точно не повредит, – Тори улыбнулась подруге, сверкая глазами цвета морской волны.

Тэйлор криво усмехнулась и притянула к себе маленькую женщину, не желая отпускать от себя. Тори позволила себе прижаться к женщине и ощутить тепло ее тела напротив, отстранившись она с трудом узнала женщину, находящуюся рядом. Улыбка сошла с ее лица, а взгляд был сконцентрирован в одной точке, казалось, она боролась с чем-то внутри себя. Очевидно, она приняла какое-то решение, ее лицо смягчилось и пальцы коснулись кожи на щеке Тори.

Тэйлор не могла держать все в себе, не здесь, не так близко к женщине, которую она желала так долго. Она нежно касалась щеки Тори, затем большим пальцем осторожно провела по губам Тори. Тэйлор наклонилась, чтобы поцеловать женщину, поцеловать как подругу.

Художница держала лицо Тори в своих ладонях и их губы соприкоснулись. Ни одна из женщин не ожидала волны адреналина и страсти, захлестнувшей их тела. Это был простой поцелуй, теплый и приглашающий, но поскольку он затянулся, страсть мгновенно обожгла женщин. Женщины потеряли нить происходящего, они не думали, кого целовали, а просто давали выход эмоциям. Губы Тэйлор сильнее нажимали, становились настойчивее, требуя погасить пожар, гудящий внутри. Тори потеряла контроль, осталось лишь стремление удовлетворить желание. Язык Тэйлор, очень нежно ласкал губы Тори, приглашая их раскрыться. Внезапно у нее захватило дух, в ее рот ворвался сладкий вкус женщины, которую она так любила.

Это был как удар током, опаливший одновременно обеих женщин. Они вдруг осознали, что они делают, а главное С КЕМ. В один момент они дернулись друг от друга, ужас и опасение одновременно с желанием смешались в их глазах.

– Тэйлор, я…я…

– Прости, Тори… Я не думала этого делать.

Тори наконец подняла глаза на подругу, замечая выражение смущения и страха на ее лице. Она не хотела показывать Тэйлор эту свою сторону, но все случилось так быстро, она была захвачена чувствами. Замечание Тэйлор быстро вернуло ее на место, ей с трудом удавалось сдержать слезы, рвущиеся из глаз. Выражение боли на лице Тэйлор говорило Тори, что на нее повлияла луна, прибой, океан, но она не чувствовало того, что чувствовала Тори. «Ты знала это, ты знала, что она не хочет тебя. Черт, женщина, о чем ты думаешь?»

Тэйлор крепко зажмурила глаза, прежде чем открыть их и посмотреть на маленькую женщину. Слезы падали из глаз писательницы, и это разбивало сердце Тэйлор. Она повела себя как эгоистка. Тори, казалось, не могла говорить, но ее молчание говорило Тэйлор больше, чем слова. Художница знала, что ее лучшая подруга любит ее и в глубине души понимала, что Тори сожалеет о том, что не может быть женщиной, которую бы захотела Тэйлор. «Она наверное первая гетеросексуальная женщина, которая жалеет, что она не лесбиянка. Черт, Кент, что же ты творишь?»

– Нам лучше вернуться, – сказала Тори, разворачиваясь к машине.

Тэйлор молча пошла за ней, думая, что их прекрасная ночь вместе уничтожена. И задавала себе вопрос, ощущая гнетущую тишину, неужели и их дружба тоже?

Они молча проехали большую часть пути, пока Тори не прокомментировала что-то незначительное. Тэйлор подумала, что это хороший знак и поддержала беседу, но в разговоре чувствовалась напряженность, что было так необычно для них.

Они обе чувствовали себя виноватыми за поцелуй, не понимая, что в действительности, это было то, чего они обе хотели. Тэйлор остановила машину перед домом и обошла ее, чтобы открыть дверь Тори. Маленькая женщина направилась к дому и Тэйлор нежным движением остановила ее.

– Давай обойдем и посидим немного в саду, а? Просто чтобы поговорить.

Тори позволила довести себя до заднего двора за домом. Тэйлор не могла не заметить, что Тори предпочитала сесть на стул, а не рядом с ней на кушетку.

– Я подумала, может мы сможем поговорить о сегодняшнем вечере, – медленно начала Тэйлор.

– Прости, Тэйлор… я не знаю, что сказать, – извинилась Тори. Писательница знала, что не права, ее поведение нельзя было оправдать. Она понимала, что Тэйлор пыталась нежно облегчить ее вину.