Нет числа дням

Ворота открыл все тот же сонный рабочий, щетина на его подбородке стала несколько гуще. Из-под козырька бейсболки хитро блеснули глаза — единственный намек, что он узнал Ника.

— Синьор Палеолог дома?

— Si.

— Могу я с ним встретиться?

— Вы договорились?

— Нет.

— Тогда скажите ваше имя.

— Палеолог. Николас Палеолог.

— Палеолог? — Рабочий ухмыльнулся, будто хорошей шутке. — О’кей. — Он широко распахнул ворота и впустил Ника. — Подождите здесь.

Ник смотрел, как собеседник через высокий дверной проем вошел в засыпанный известкой и строительным мусором холл и обратился к двум стоявшим там мужчинам — много старше его и лучше одетым. Один из них держал в руках папку. Рабочий махнул рукой во двор, все обернулись и посмотрели на Ника. Потом тот, что был повыше, шагнул на крыльцо.

Лицо приятное, стройный. На вид — около пятидесяти, одет дорого, но просто, на плечи накинут стильный плащ, окрашенные пряди волос маскируют седину, а темные очки скрывают морщины. На левой руке часы «Ролекс».

В его походке была некая развязность, аромат дорогого парфюма пытался перебить запахи стройки. Ник понятия не имел, кто это, но уж наверняка не тот, кого он ищет.

— Моя фамилия Палеолог, — с легким акцентом сказал подошедший по-английски. — Мы с вами родственники?

— Я ищу Димитрия Палеолога.

— Я вас слушаю.

— Здесь какая-то ошибка. Димитрий Палеолог должен быть гораздо старше. Димитрий Андроник Палеолог.

— А-а-а! Теперь все понятно. Меня зовут Димитрий Константин. Андроником звали моего отца.

— Звали?!

— Да. К сожалению, вы не сможете с ним поговорить. Он умер около года назад.

Димитрий снял очки и внимательно посмотрел на Ника.

— Жаль. Вы пришли слишком поздно.

Глава двадцать первая

— Простите, — уже в третий или четвертый раз повторил Димитрий. — Какая досада, что вам, Палеологу, пришлось увидеть Фальчетто именно во время ремонта.

Они стояли на самой верхней площадке огромной, полуразрушенной сейчас лестницы, ведущей к бельэтажу. Справа виднелся еще более огромный и еще более разрушенный бальный зал. Под ними визжала дрель, стучал молоток, перекрикивались рабочие.

— Палаццо состарилось вместе с отцом. Теперь я решил вернуть ему прежний блеск. Открою тут шикарный отель. Хотя это будет не очень легко, работы неожиданно затянулись. Но когда закончатся, здесь будет очень красиво. Просто волшебно.

— Ваша семья давно живет в этом доме?

— Больше двухсот лет. В тысяча семьсот восемьдесят седьмом мой прапрапрапрадед, Мануэль Палеолог, купил его у последнего из семьи Фальчетти. А попали мы в Венецию еще раньше, после падения Византии в тысяча четыреста пятьдесят третьем. Должен сказать, я ни разу не слышал об английских Палеологах. Даже не могу подсчитать, в каком родстве мы состоим.

— Я слышал, что наши отцы встречались на Кипре во время войны.

— Возможно, хотя папа никогда об этом не вспоминал. Он переехал туда в тридцатых годах, когда здесь хозяйничали фашисты. Отец никогда не любил Муссолини. Кстати, я родился как раз на Кипре. Мы вернулись сюда, когда я был еще ребенком, после смерти человека, которому папа сдавал дом.

— Ваш отец часто рассказывал о тех временах?

— Нет. Мне всегда казалось, что там и нечего особо рассказывать. Войны на Кипре не было. Интересно, что отец — итальянский гражданин, живший в британской колонии — избежал интернирования. Возможно, причиной тому был как раз британский родственник, это многое объясняет. Но сам он никогда ничего такого не вспоминал. А, вот и новости! — Димитрий кивнул на пожилого рабочего в каске, который поднимался к ним с первого этажа.

Кузен уже объяснил Нику, что ничего не слышал о визите Бэзила. Работа в выходные шла полным ходом, и выяснить, с кем разговаривал гость, было нелегко. Пока хозяин водил Ника по дому, бригадир пытался узнать, не помнит ли кто чего, и теперь явился с отчетом.

Рабочий разразился скороговоркой на итальянском, постоянно пожимая плечами. Потом ушел, вызвав у Ника новые подозрения. Димитрий явно не собирался ничего переводить, пока они вновь не останутся вдвоем. Почему — непонятно, ведь бригадир вряд ли владел английским. Но маленькая странность тут же забылась, как только он услышал «новости».

— Кто-то действительно заходил в субботу, — объяснил ему Димитрий. — Говорил с Бруно Стаматти, моим деловым партнером. Я и не знал, что Бруно сюда заглядывал. Теперь мне понятны слова вашего брата о том, что я прячусь от карнавала. Бруно — мастер на такие шутки. Одни из них забавны, другие — не очень. В любом случае сейчас мы ему позвоним и все выясним. — Димитрий вынул из кармана изящный тонкий телефон и нажал кнопку. Через несколько секунд он нахмурился и особым, монотонным голосом, каким надиктовывают сообщения, произнес несколько слов. Выключил мобильный и чуть виновато улыбнулся Нику. — Похоже, Бруно отдыхает. Ну, не важно. Я обязательно поймаю его позже. А вот поможет ли это выяснить, где сейчас ваш брат, сказать не могу. — Димитрий пожал плечами, шевельнулись погоны плаща.

— Я очень беспокоюсь за Бэзила, — признался Ник. — Если что-то услышите…