Нет чужих бед

Аэри задумчиво кивнула, заново осматривая двор и пытаясь ощутить его иначе, как могут лишь ампари — кровью, родством, струнами души. Не получилось. В воздухе звенел веселый азарт боя, создаваемый неведомым, но могучим и неистощимо дурашливым существом. Пробиться сквозь подобное и опытной леди сразу не под силу. Тем более что рядом находятся и иные странные существа. Не люди и не ампари — родня Орлиса, не иначе… Аэри шла, мило улыбалась грифу и чувствовала себя до странности уютно и спокойно. Еще бы! Невероятно давно, много зим назад, до начала череды бессмысленных смертей дорогих и самых близких, она была молода и жила в Загорье. Ей было, странно подумать, не больше тридцати, детский возраст. А грифу, столь похожему на нынешнего, исполнилось сорок семь, когда состоялся примерно такой же визит — всего лишь в гости. Он звал ее дочкой и уговаривал с хитрой, едва уловимой подначкой выйти замуж за его сына. Да, человека, ну и что такого? Подумаешь, будут у внуков чуть длинноватые клычки…

— Я была знакома с грифом по имени Гордич, — задумчиво улыбнулась леди. — Давно… И сейчас чувствую себя странно, вы похожи на него, словно ожил иной человек. Не внешне даже, он был пониже и поплотнее. Мирное время, сытная пища, знаете ли. Но в нем странно сочеталось неколебимое спокойствие Адалора и дикое упрямство Ролла.

— Гордич Лагр? — восхищенно выдохнул гриф. — Он третий в нашей династии, леди. Приятно узнать, что я, далекий потомок, похож на основателя рода. Он не намекал вам, что очарован?

— Он звал меня дочкой, — вздохнула Аэри. — И был старше меня по возрасту почти вдвое. Бывает и так. Странно, вы не удивлены.

— Я гриф, — чуть поклонился Варза, гордый собой. — Мой удел — знать если не все, то очень многое. И уметь находить в еще неизвестном благо для Загорья. Вы, леди, весьма большое благо. Вряд ли я смогу звать вас дочкой, но остаться в иной памяти дядюшкой Варзой — постараюсь. Входите же и пригласите меня в гости.

— До чего я дожила, — вздохнула Аэри, пересекая порог терема и кланяясь грифу. — У меня опять есть дом. И я могу принимать гостей… дядюшка Варза.

Гриф рассмеялся, с важным видом ответил на поклон и вошел в терем. Слуги с ночи приводили жилье в порядок: мели, скребли, полировали, топили печи и раскатывали ковры. К полудню они управились, как и велел гриф. Потому что проверять на себе меру гнева доброго дядюшки Варзы не желали. И в немалой степени оттого, что искренне уважали своего господина, щедрого, разумного и справедливого — хоть и подверженного редким и ярким вспышкам опасной ярости.

Слуга возник у дверей, принял у грифа длинную шубу из серебристого ориша, подхватил тонкий плащ леди и с поклоном удалился.

— Ведите меня в каминный зал, — подсказал гриф, наслаждаясь заранее продуманным планом, исполняемым столь гладко. — Отсюда по правую руку, хозяюшка.

— Запамятовала, — всплеснула руками леди, охотно, на удивление для самой себя, вступая в игру. — Старею, ваша милость, уж не сердитесь.

— Не смотрите на меня так, — взбодрился Варза. — Я давно не строил теремов, но ради вас, леди… Пока жена в отлучке, знаете ли…

Аэри негромко рассмеялась, осознавая, что намерения грифа — шутливые, а вот оценка ее внешности вполне настоящая. Приятно дважды. Пол широкого коридора, набранный из пригнанных без видимого зазора полированных дубовых досок, не пытался скрипнуть. Шаги звучали мягко и солидно. Двери комнат слева притягивали внимание — это ведь ее дом! В окнах справа стряхивали снег ветки деревьев, сквозь их редкую темную сетку была отчетливо видна все та же главная площадь перед дворцом.

Каминный зал приближался с каждым шагом, и было слышно, как в нем кто-то расставляет посуду, чуть позвякивая серебром тарелок и вилок. Леди едва не споткнулась, ощутив испуг. Бывает такое, поверишь в хорошее — и вдруг невесть что покажется… Гриф догнал, бережно обнял за плечи и почти силой втолкнул в зал.

— Ты выиграл, дядька Варза! — обрадовался Шарим, временно прекратив попытки впихнуть в камин все имеющиеся дрова, и восторженно добавил: — Ты ее добыл!

Аэри тихо охнула и чуть не упала. Посуду на столике со сладкими пирожками и взваром придирчиво переставляла Тойя. Тойя, которую она не видела уже полвека. И даже не надеялась увидеть в ближайшие зимы — ведь до другого берега моря ужасно, непоправимо далеко!

Глава 7 ВОИН СВЕТА

Патрос шагал по улицам ночного города и сердито хмурился. Да, он мечтал о сане Златоголосого… Давно, когда отзывался на иное, скользкое и чуждое имя и, кажется, еще вовсе не умел пользоваться ни голосом, ни разумом. Иначе задался бы вопросом: а к чему тут стремиться?

К полной невозможности незаметно выйти из храма? Ведь разве можно не обратить внимания на скромное сопровождение в полсотни светцов!

К необходимости навещать дворец и по полдня гнуть спину, угодливо шелестеть и доводить до ноющих судорог мышцы лица, не способные так долго сохранять фальшивую улыбку? А ведь придется сохранять и гораздо дольше, потому что добиться хотя бы малейшего толку от стряпчих его великолепия — дело многих связок дней.