Нет чужих бед

Братья-светила на краткий миг встретились, взглянули друг на друга, стоя над самым горизонтом. И, оправдывая имя сезона пляшущего света — корхорна, длинные двойные тени зашевелились, скользя по земле. В багровом сиянии восхода Ролла пеплом стыли дневные тени, а в темном золоте уходящего Адалора языками дыма клубились черные, ночные…

Лоэль спрыгнул с трапа мальта и подошел к Варзе. Оглядел с гребня стены весь остров, сколько мог видеть. Прочее показывали мониторы вифов, плотно контролирующие область от почвы до уровня верхних слоев атмосферы. Там едва различимой точкой парил Аррас, рядом с ним висели гномьи корабли.

— Вышли в фокус магического поля, — негромко шепнул в ухо голос Риолы, дежурящей в рубке Ами. — Поток направлен, запитываем защиту. По моим данным, в зоне прорыва показатель нестабильности достиг восемнадцати единиц. Трещина будет здесь, на острове, уже нет сомнений.

Гриф чуть нагнул голову, выражая свое внимание к словам. Все лето чужаки рядом, но их чудеса не становятся привычными. Ему и теперь по-детски радостно ощущать причастность к столь великим переменам. Родная Дарла утратила загадочность необъятности.

В юности Варза любил скакать по степям южного удела Загорья — сухой равнинной Зарны. Прыгнуть в седло и гнать сильного коня вперед как можно быстрее, в тайной надежде приблизить горизонт — вечно ускользающую черту между небом и землей, отделяющую известное людям от домыслов и легенд… Кони Загорья хороши. Боевые, долгогривые и мощные, с острыми трехгранными копытами, с прочными роговыми пластинами, покрывающими ногу до коленного сустава. Он всегда выбирал иссиня-багровых, запрещенную храмом Роллову масть. В Загорье таких держали, не желая знать об указе. Они лучшие, резвые, неутомимые, зло и яро служащие своему господину, не ведающие страха в бою.

Он гнал коня к горизонту — и не мог приблизиться к разгадке тайн, скрытых за этой странной чертой. А теперь благодаря обретенной возможности полета и еще большему чуду нового знания горизонт исчез! Не просто приблизился, но вывернулся, сжался и сгинул. Плоский мир оказался шаром, как и предполагали ампари в своих старинных свитках. И он, Варза Гридим, принял новое без страха, с жадным азартом. Да, пока люди знают меньше своих союзников. Но было ведь время, когда эльфы так же скакали к горизонту и не ведали сокрытых за его лукавым изгибом тайн. Вся разница в том, что их кони были помельче и не имели багрянца в масти, а над миром по имени Саймиль всходила одна звезда.

Его люди осилят новое. Как осилят они и демонов. Ибо отнимающие жизнь ради прихоти не могут мчаться к горизонту, жадно мечтая о новом. Они довольствуются куда меньшим, оградив стенами уже награбленное и тратя все свои силы на учет богатства и его охрану, на ведение тяжелых и бесконечных войн с покоренными, но не желающими служить и оставаться рабами. Гриф так и сказал своему новому другу, Лоэлю: демоны не могут быть сильнее лишь потому, что они старше. Ведь с возрастом лишенные любопытства выживают из ума, а не копят опыт.

Пусть трещина открывается. Они справятся. Гриф прищурился, выслушав отчет Риолы.

— Их будет много, — пояснил Варзе капитан Лоэль. — Очень много. Насколько мы понимаем технологию демонов, накопление энергии в точке прорыва пропорционально размеру перебрасываемого отряда.

— Сразу все придут? — порадовался гриф.

— Нет. Щель действует импульсно, мы уверены. То есть выбрасывает отряд и закрывается, чтобы снова накопить энергию и открыться. Во второй раз подвести придется меньше силы. Но расширить щель уже не получится. Так что первая переброска даст представление о войске в целом. Мы ожидали меньшего… Если честно, я не понимаю, почему они отсылают столь значительные силы. О нас — об эльфах, гномах, и'наэ — они, по идее, не должны знать. Иначе сменили бы точку выхода в мир Дарлы. Вас без поддержки можно взять гораздо меньшим количеством.

— Достигли уровня в двадцать и три десятых, — сообщила Риола. — Стабилизация по уровню, началась деформация поля.

— Может, у них планы переменились, — усмехнулся Варза. — Смотри-ка, светится.

Алая нить прорыва наметилась и стала накаляться, отчетливо видимая на тепловых мониторах и в сферах контроля поля.

С хрустом первой молнии, яростно рвущей застарелый зной засухи, алая черта лопнула. Веретено прорыва стало расширяться, вращаясь и наматывая, как казалось Варзе, на свое тощее тело волокно бытия его родного мира. Чьи-то злые когти рвали тело Дарлы и вили из него нить для чуждой пряжи. И кровь людей бездушный создатель ткани полагал узором, не более того… Гриф прищурился с нехорошей усмешкой. Пока еще он здесь принимает решения. И сделает все, чтобы чужие злые руки не уродовали его мир.

Рев, потрясший столицу при прошлом прорыве, на сей раз едва удалось разобрать. Его погасили соты. Вершина щели, распахнутой во всю ширь, светилась над шапкой сот багровым диском.