Нет чужих бед

Где искать того, кто звал? И есть ли еще смысл искать?.. Шарим со стоном стряхнул рукавицу и побрел к воде. На тот берег он собирался! Герой, как же. Лорд малозимний, недоросль. Море нам по колено. Между прочим, мама говорила: дождись погоды. Явно имела в виду весну! То есть никак не нынешний, самый длинный из зимних сезонов в календаре ампари — шестидесятидневный хомх, или «белый покой». Время, когда Ролл практически не виден в лучах Адалора.

Полагалось бы ждать даже не следующего за ним времени анта, сезона пробуждения, равного по протяженности сорокадневной связке дней из счета сезонов людей, убогого и не связанного с фазами активности светил.

Шарим вздохнул: и время анта — не лучшее для странствий, если уж рассудить по совести и вслушаться в память крови. Следовало сидеть и не высовывать носа из деревни рыбаков хотя бы до наиболее краткого, в два десятка дней, периода арра, равновесия света. Или лучше того, более позднего и теплого рамина кэ, «очага общения»… Именно тогда пробьется трава, зазвенят птичьи голоса. Придет короткая пора теплой и мягкой весны, удобной для путешествия по морю. Ветры еще не злы, воды моря не пьют алых лучей ярости лета, волны пологи, рыба сбивается в косяки, ходит у самой поверхности, и ловить ее легко…

Только некоторые не пожелали правильно понять. И теперь имеют возможность чувствовать себя очень, ну очень самостоятельными. До полной глупости!

Шарим еще раз огляделся, нагнулся к самой воде и вздрогнул, краем глаза различив движение. Рука метнулась к кинжалу. Лишние мысли осели холодными брызгами озноба. Сердце сдвоило удары и сменило ритм со спокойного на частый. Где-то глубоко внутри его организма началась подготовка к возможному бою. Резервы уже задействованы, изменения чувствуются. Озноб растворился в потоке приятного тепла. Слух обострился, усталость исчезла, ночь изрядно посветлела, горизонт удалился: зрение обрело удивительную четкость. Теперь Шарим видел в мельчайших деталях все побережье. И причину тревоги — тоже.

На плоском камне, окруженном водой, сидел ампари. Взрослый, великолепно сложенный боец. Голый по пояс, без обуви. Ноги до колена погружены в воду. Глаза плотно прикрыты, на лице застыло то самое отчаяние, звучавшее в зове. Возле правой руки лежит длинный нож. Изредка пальцы гладят его лезвие. Это движение и заметил Шарим.

— Не подходи ближе, — почти без звука выдохнул незнакомец. — Я опасен. Собственно, давно следует признать: я не справлюсь с этим. Пора мне.

— С чем не справишься? — уточнил Шарим.

— С ядом их крови, — горько усмехнулся его собеседник.

Шарим кивнул. Присмотрелся: действительно, отравление уже давно развивается. Прежде он не видел этого ужаса своими глазами. Но слышал об этом от мамы. Отчетливее всего меняется кожа. Золотистая, тонкая, почти неотличимая от человеческой, — постепенно обрастает глянцевыми пластинками багровой брони. Ногти удлиняются, становятся подобны когтям. Спина сутулится… Мама утверждала, что в первые часы обращение можно остановить. Если сам ампари силен и опытен, конечно. Следует по возможности выгнать чужую кровь. Промыть желудок, если отравой поили, прижечь рану, если вводили таким способом. А затем…

— Ты пытался выгнать яд?

— Все, что можно и нужно, сделал, — с трудом выговаривая слова, отозвался незнакомец. — Бесполезно. Где я разыщу на этом берегу лорда? Своего-то я не сберег. Будь прокляты приказы на крови рода! Иди к берегу, спасайся, жди — и все тебе тут…

— Да, жуткое дело, — согласился Шарим. — По себе знаю.

— Не подходи, — повторил ампари.

— Как же тебя лечить без этого? — удивился Шарим.

— А ты что, лорд?

Глаза сидящего на камне ампари удивленно распахнулись. Шарим вздрогнул, опознав второй признак перемен. Зрачок раскрылся полностью, до радужки. Взор бессмысленно блуждает, случайно, слепо, спотыкаясь о предметы. Попадает под влияние их формы, бесконечно отслеживая излом одной и той же скалы. Ампари в отчаянии застонал и снова зажмурился:

— Говорю же — поздно.

— Лучше молчи! — попросил Шарим. — Что там положено делать-то? Ведь учила меня мама, старалась. Ни разу не приходилось применять на практике, но выбора у нас обоих нет. Если что перепутаю, ты уж терпи.

— Чем я, по-твоему, занят? — усмехнулся ампари. — Понятия не имею, откуда тут мог взяться лорд. Не ощущаю в тебе ничего похожего на осознанный баланс силы. Но, как ты правильно отметил, выбора нет. Мое имя Фоэр Атнам.

Шарим сосредоточенно кивнул. Он по крови лорд. По возрасту — еще ребенок. До пятидесяти вампиры не считаются взрослыми. Потому Фоэр и не воспринимает его, не опознает. Плохой баланс, низкий уровень духовного развития и никакого опыта. Глупое оправдание! Ошибаться ведь никак нельзя. Следует обрести умиротворение в душе. Создать баланс покоя-уверенности и убеждения-действия. Один раз у него почти получилось. Прошлым летом. Ах да: выключить лишние мысли, с этого следовало начать. Сменить дыхание на верхнее, грудное. Снова на нижнее, от диафрагмы. Легкие в порядке, горло куда лучше, чем три дня наза… Убрать лишние мысли!