Нет дьявола во мне

Да, сильно. Конечно же! Только не ту музыку выбрала Марианна. Пусть горы, костер, на нем котелок, а в руках стаканчики с алкоголем, но не та атмосфера, чтоб слушать Высоцкого. И она открыла другой альбом. С этнической музыкой. Только гитары, скрипки, волынки и барабаны, никакого вокала. Одно лишь виртуозное владение инструментами.

– Думаю, пора снимать с костра наш ужин, – сказал Марко. – Он дойдет минут за десять.

А Марианне уже и есть не хотелось. Разве что из рук Марко…

Она представила его пальцы. В них зажат сочащийся соком кусок «сумки». И вот она тянется к нему ртом, откусывает, наслаждается вкусом блюда, а потом…

Слизывает сок с тыльной стороны ладони Марко.

«Уйми свое воображение!» – рявкнула на себя Марианна.

Затем взяла бутылку и разлила остатки ликера по стаканам.

– Не пожалела, что пошла со мной? – спросил Марко.

– Нет, конечно. А почему ты спросил?

– Горы, не место для таких барышень, как ты. Здесь не сходишь нормально в туалет, не помоешься… Спать жестко и прочее.

– А я какая барышня?

– Городская.

– Только и всего? А то уж я хотела обидеться.

– Брось, тебя ранить трудно.

– Хочешь сказать, я бесчувственная?

– Ты сильная. Но не баба с яйцами… – Марко укутывал снятый с огня котелок. «Сумке» нужно было дойти. – Не знаю, есть у вас такое выражение? То есть не мужик в юбке. Ты и нежная, и мягкая, и понимающая. Просто всю эту «ваниль» заковала в броню. Я сталкивался с женщинами подобного склада. Но только по работе.

– Так и мы с тобой… по работе.

– Нет, я имел в виду, что все они были моими коллегами… – Он сделал большой глоток. – И ни одну я не звал с собою в горы.

Марко потянулся к котелку. Зачем? Ведь он только что накрыл его. Сам сказал, что блюду нужно дойти минут десять…

Марианна тронула его за плечо. Когда Марко замер, развернула к себе.

У него было такое растерянное лицо. Будто он впервые видит рядом женщину и не знает, как себя вести…

А сам такой взрослый, большой, сильный!

И красивый.

Глаза огромные, темные. Брови над ними как две шпалы, ровные, широкие. И морщинка между ними. Ее так и хочется пальцем разгладить.

Марианна так сделала. Коснулась его лба. Марко вздрогнул.

– Отвык, – выдохнул он.

– От чего?

– От женских рук… на моем лице.

– Как долго… не касались тебя они?

– Лица давно. Не позволяю.

Марианна отдернула руку, но он перехватил ее ладонь.

– Тебе можно.

– А что еще? – Она пробежала пальцами по носу, опустилась к губам. Мягкие. Но не настолько, чтобы считаться женственными. И ямка на нижней. Признак упрямства?

– Тебе можно все.

Но Марианна замерла.

Он оторвал ладонь от своего лица и поцеловал тыльную ее сторону.

– А что можно мне? – спросил он.

– Все.

Секунд двадцать они сидели неподвижно. Просто смотрели друг другу в глаза и соприкасались руками… Да коленями еще, одни упирались в другие… Что поделать, длинные ноги…

А потом одновременно вперед подались. Как по команде. И слились в поцелуе.

* * *

Мари оплела ногами тело Марко, голову сунула ему под мышку и собралась спать.

– А как же «пастушья сумка»? – услышала она.

– Я забыла о ней совсем…

– Поедим перед сном?

Мари прислушалась к своим ощущениям. Спать хотелось, да. Но есть тоже. И пока не остыла еда, как и ее тело, разгоряченное после секса, нужно покушать.

– Поедим! – Марианна с сожалением отлипла от Марко, села и стала искать одежду, чтобы в нее облачиться.

– Не надо. – Марко перехватил ее руку. – Останься обнаженной, прошу… Тебе же не холодно. – Он провел рукой по ее плечу. – У тебя кожа теплая и чуть влажная. Это так возбуждает.

– Эй, ковбой, попридержи коней, – рассмеялась Марианна. – Баба не кормлена!

Он встал. Голым прошел к тарелкам, взял их, а еще нож и вилки, затем открыл котелок и принялся раскладывать еду.

– Ты такой красивый, – не смогла промолчать Мари.

– Издеваешься…

– Нет, правда. Мне нравится твое тело.

– Суровые балканские парни не привыкли к комплиментам. – Он подал ей тарелку с источающей дивный запах «сумкой». Затем сунул в руку стакан с недопитым ликером. – Они приучены их делать, а не получать.

– Хорошо, делай!

– Ты ешь, ешь…

– Нет, ты делай. – Но отщипнула немного запеканки, отправила в рот. И кусочек растаял на языке. Вкусно!

– У тебя красивые глаза.

– И все?

– Я остального не вижу.

Марианна поддалась на шутливую провокацию и сдернула с себя плед.

Сразу стало прохладно. Зато соски напряглись. И Марко прилип взглядом к ее груди.

– Ты невероятна, – выдохнул он. – Не видел я женщин красивее…

– А ты знаешь, я верю, – без иронии ответила ему Мари. Затем встала. Подошла к костру, который почти догорел, но еще давал тепло и красиво посверкивал углями. – Я себя таковой и ощущаю сейчас… Самой красивой во всем свете! – Она раскинула руки и закружилась. Хорошо, что хмель прошел, а то бы упала.

Марко подошел к ней, прижал к себе. Взял ее руки, закинул себе на шею. Взял ее ноги, забросил их себе на бедра. Приблизил ее лицо к своему.

– Не думал, что мне так повезет, – прошептал он, легонько касаясь ее губ.

– Ты о чем?

– Я встретил тебя. И это… Это подарок небес!