Нет дьявола во мне

– Нет. Я хотел избавить от него «Черный крест», я же сказал.

– Да вы просто маньяк! – выпалила Марианна. – Серийный причем! Вам нравится убивать, вот и все. Много было таких, как вы, кто оправдывал себя тем, что убивает во благо. Да еще с божьей помощью! Как же не стыдно вам… именно вам, монаху… прикрываться именем того, кто?.. – И, не договорив, разрыдалась.

– Я не маньяк, – скрипуче рассмеялся Душан. Разговаривал, как молодой, а смеялся по-стариковски. – Иначе местные шерифы трупы находили бы на протяжении семидесяти лет… Или восьмидесяти? Я уже не помню, как давно я в «Черном кресте». Память изменяет мне. Старый я.

– Но случаев, когда хоровые или послушники начинали вести себя не по-божески, не один и не два, так? – приобняв Мари, чтобы успокоить, проговорил Марко. – Да и монахи, как ты сам говоришь, ведут себя порою непотребно. Почему ты убил именно тех двоих мальчишек?

– Они были мне больше, чем сыновья…Именно эти двое. Они не только божественно пели, но и звонили в колокола. Я видел каждого из них звонарем. По мне, так нет более важного человека в монастыре. Он напрямую общается с Господом. И доносит глас его до людей, что живут поблизости.

– Чуть больше десяти лет назад Душан получил удар в голову, – заговорил аббат. – Ему стало плохо, когда он находился у себя наверху, и один из колоколов врезался ему в висок. Обошлось сотрясением. Но, видимо, оно имело последствия…

– Тогда я понял, что мне нужен преемник, и стал уговаривать Николаса стать моим учеником.

– Парень пропал спустя три недели. Вся эта информация есть в летописи. То есть, когда Ник отказался, ты убил его. Чтобы якобы спасти. Но на самом деле у тебя в голове помутилось после травмы, и ты не понимал, что творишь. Кстати, десять дней назад ты снова ударился, пусть не так сильно. Надеюсь, мой намек ясен?

– Я отправил мальчиков к небесному отцу осознанно, – отчеканил Душан. – И готов ответить перед высшим судом за свои деяния…

– Сначала придется перед другим судом предстать – уголовным, – заметил Марко. – И наказание понести.

– Это меня меньше всего беспокоит. Хуже, что заменить меня некому на колокольне.

– У тебя не было ученика?

– Были, да все не те… Только Николас и Даниель могли стать хорошими звонарями. А теперь никто не проводит меня в последний путь перезвоном…

– Пока будешь в тюрьме сидеть, кого-нибудь да найдут.

– Не буду я сидеть…

– Куда ж ты денешься?

– Умираю я, шериф.

– Врет, – выпалил Иван. – Я всех монахов в этом году обследовал. У Душана такая медкарта, которой любой молодой позавидует. В голове у него что творится, не знаю, томографии не делали, а сердце, почки, печень работают исправно.

– А я и не сказал, что от болезни.

– От чего же?

– Яду выпил, что аббату предназначался. По неосторожности. И чувствую уже приближение смерти.

– Аббату кто-то подсыпал яду?

– В его любимый гранатовый сок.

– Но кто?

– Я! – И снова рассмеялся скрипуче старик. – Отравить хотел. Чтоб физических усилий не прилагать. Иван выглядит мощно. Думал, не справлюсь. Хотя если б не ты, шериф, справился бы…

– Но как ты мог его выпить?

– С памятью плохо, говорю тебе. Какие-то вещи, что давным-давно случились, в деталях вижу. А что десять минут назад сделал, забываю… Задумался да глотнул. Когда сообразил, что натворил, понял, что придется все-таки вести Ивана в горы. Не мог я оставить его в «Черном кресте». Потом думал вернуться на колокольню, в последний раз ударить в колокола, а когда время придет, упасть камнем вниз.

– Но где ты взял яд?

– О, вы не представляете, сколько всего можно найти в подземных хранилищах монастыря… Яду этому много лет – не десятки, сотни… – Он тяжело сглотнул. Видно, ему начало не хватать воздуха. – Но действует, как и раньше, через два часа… Я думал, подольше продержусь…

Это была последняя фраза, произнесенная Душаном. Он замолчал, медленно прикрыв глаза морщинистыми веками…

Будто опустил занавес… своей жизни.

Они не сразу поняли, что старик умер. Только когда его голова свесилась на грудь.

А потом… вдруг зазвучали колокола.

Или им всем это только показалось?

Эпилог

Они сидели у костра. Готовили «сумку балканского пастуха». Марианна резала овощи, Марко начинял ими фарш. Остальные ничего полезного не делали, хорошо хоть не мешали. Чак с Кикой носились друг за другом, а Елизавета с Алексом о чем-то ворковали, сидя на валуне над обрывом.

– Что я тебе говорил? – Марко скосил взгляд на них и усмехнулся. – Идеальная пара.

– Да, вот только вместе никак жить не соберутся. Я от них уже устала. Они вечно торчат у меня, потому что маме Алекса Лиз не нравится.

– Потому что она его старше? Или дело в ее занятии экстрасенсорикой? Слышал, она уже у нас в деревне начала клиентов находить…

– Просто нет достойных Алекса женщин, – торжественно изрекла Марианна и, поскольку с овощами закончила, взялась за хлеб, его тоже нужно было нарезать. – Давай в следующий раз Яна возьмем с собой?

– Хорошо. Тем более он просился.

– Как он? Скучает по Ивану?

– Да, часто о нем спрашивает…