Нет голода неистовей

— Ага, — Гаррет поднялся и взялся за те же прутья, что и Лаклейн.

— Эти существа заключили союз с ведьмами. Анника сказала мне, что ничто материальное не способно погнуть эти решетки.

Когда их совместные попытки не увенчались успехом, Лаклейн опустил руки и стал метаться по камере, пытаясь выискать хоть какой-то иной выход. Он должен был выбраться отсюда. Подойдя к одной бетонной стене, он ударил по ней кулаком. Та оказалась слишком толстой, чтобы прорыть выход.

— Поверить не могу, что она в тебя стреляла, — процедил Гаррет. — Когда мы выберемся отсюда, я…

— Нет, это все не важно. Особенно учитывая то, что ты, похоже, принял сущность моей пары.

Гаррет раздраженно глянул на брата.

— Да мне было бы плевать, окажись она хоть фурией. Главное, чтобы ты был доволен. А ты, судя по всему, доволен.

— Да, но я должен попасть к ней, — ответил Лаклейн, пробуя цементный пол на прочность.

— По крайней мере, нас не заковали в цепи, — высказался Гаррет, — и когда они откроют дверь, мы сможем напасть.

Лаклейн зарыл пальцы в волосы.

— Я бы предпочел быть закованным. Тогда бы я отгрыз себе руки и не дал Эмме страдать больше не минуты.

Гаррет посмотрел на брата. И Лаклейн знал, что произнес следующие слова без тени сомнения.

— Поверь, брат, это ничто по сравнению с тем чувством, что мучает меня сейчас…

Эмма хныкнула от боли. Лаклейн услышал это также четко, как если бы она закричала. Ликан зарычал, почувствовав ответные муки, и снова кинулся на решетки.

Прутья все также не поддались. Вокруг все было защищено: бетонная стена, пол…

Лаклейн медленно поднял голову, его взгляд сфокусировался на потолке.

— Я могу выбраться через верх.

— Лаклейн, не удачная идея. Этому дому уже несколько столетий и ты не поверишь, но он может рухнуть.

— Плевать.

— Но, может, ты передумаешь, когда узнаешь, что все три этажа зашпунтованы — стоит одному упасть и остальные посыплются как домино. Война, ураганы и постоянные удары молний сделали дом весьма непрочным. Не думаю, что Валгалла выдержит еще и перекус ликана бетонным перекрытием первого этажа.

— Тогда поддерживай дом, пока я не вернусь.

— Держать целый этаж? Если у меня не выйдет, ты покалечишь обоих наших пар. Весь дом может попросту завалиться.

Лаклейн ударил его по плечу.

— Тогда постарайся его не уронить.

Время было на исходе. Дав зверю волю, он стал ломать перекрытие, прокладывая себе когтями путь сквозь бетон. Наконец, он оказался наверху, в легкой прохладе дома.

Упав на колени, Лаклейн с трудом загнал зверя обратно в клетку и оглянулся на Гаррета:

— Справишься? — спросил ликана.

— Просто поторопись, — выдавил Гаррет сквозь зубы. — О, и Лаклейн? — ликан уже прикладывал немалые усилия. — Не убей Роса, высокого черноволосого вампира, если заметишь такого. Именно он вызвался с идеей капельницы для Эммы. Он один из Обуздавших Кристоффа. Мы обязаны ему за спасение твоей пары.

— Да какого черта Кристоффу нужно от Эммы? — вспылил Лаклейн.

Гаррет покачал головой.

— Нет. Кажется, Рос сделал это, чтобы признали его союз с Мист.

Валькирия вместе с вампиром?

— Он показался куда вменяемее остальных вампиров. А теперь, иди!

Лаклейн вскочил на ноги. Легко уловив запах Эммы, он пошел на него. Прокравшись по роскошному особняку, ликан приостановился на этаже, где находилась Эмма. Из ее комнаты как раз выходила рыжеволосая валькирия с высоким мужчиной. Вампир. Первым инстинктом Лаклейна было напасть, но он подавил порыв. Скорее всего это и был Рос, вампир который помог Эмме. А рядом с ним ее тетка Мист.

Вампир утешал валькирию, стирая слезы с ее лица. Вампир, утешающий другое существо?! Внезапно Рос, насторожился, подняв голову. Лаклейн замер, прилипнув к стене. Прищуренным взглядом вампир просканировал местность, затем прижал Мист к своей груди и переместился.

Как только они исчезли, Лаклейн бросился к комнате Эммы. Но внутри ее не оказалось. Конечно, она, должно быть, под кроватью. Ликан упал на колени и скинул матрац. Пусто. Оглядевшись по сторонам, он увидел в соседней комнате Никс с Эммой на руках.

— Никс, дай ее мне. Я могу помочь ей залечить раны.

Валькирия погладила Эмму по волосам.

— Но твоя кровь имеет цену. Слишком юна та, что видит сны о войнах, в которых не участвовала и чувствует боль от ран, что убили бы ее уже десятки раз.

Лаклейн замотал головой, отказываясь верить.

— Ей снится огонь, — вздохнула Никс. — Вечный, вечный огонь.

Эмма выглядела такой слабой, ее кожа и губы были белее мела, а скулы резко выступали. Один лишь взгляд на Эмму, и Лаклейна прошибло потом от страха за нее.

Никс нагнулась и потерлась носом о носик Эммы.

— Тройственная Эмма. Но ты пока об этом и не догадываешься. Тройственная Эмма разрубила его натрое. Что это у тебя в кулачке? Любимая девочка. Это ведь он должен дарить тебе кольцо, — с усилием, но Никс смогла высвободить кольцо из ее пальчиков, тут же кинув его ликану. Он надел его, даже не удостоив взгляда. Почему, черт ее дери, она также легко не отдаст ему Эмму?

— Ты передал ей Инстинкт. И он сияет и лучится в ней подобно звезде. Она может видеть след, которым ты отметил ее, сделав своей.

Невозможно…