Нет игры — нет жизни. Книга 8

Из-за прихоти Лейлы, Плюм не мог выпить ее крови и выглядел так, будто вот-вот взорвется, Фил просто повторяла ему «умри, умри, умри».

Ино, содрогаясь, лежал в собственной крови. Неспособная помочь, или даже двинуться, Курами громко плакала...

...Ясно.

— Похоже, что всем было очень весело, рада видеть всех с улыбками на лицах.

— Не называй подобное лицо улыыыыыбкой, — закричала на это заявление Стеф.

— ...Кстати... Джибрил, где ты появилась после игры?

— В Мияширо. Эхм, Изуна-сама тоже идет оттуда, но где... — сказала Джибрил, подняв руку... теперь на пейзаж снаружи можно было смотреть, как на что-то естественное.

...Будто рушились земля и небо.

Спиральная доска для сугороку, копировавшая планету. Она была построена в небе и достигала космоса.

Теперь все это было сломано, разрушено. Теперь она рушилась из-за гравитации согласно законам физики...

Там было не менее 350 полей, протяженностью 10 километров каждое. Нельзя было назвать их просто камнями, это были куски земли.

Она полностью рушилась... Растворялась, будто ее никогда и не было.

...Однако

— ...Где Сора и Широ?.. И Мико-сама...

Стеф достигла финиша, доска разрушалась... Также ей вернулись воспоминания и их оригинальные тела.

— Игра окончилась, верно? Тогда где мои Хозяева?.. — пробормотала Джибрил.

Однако вдруг Стеф припоминает что-то из ее темных воспоминаний. Это было то, чего пожелала другая Стеф на финальном поле:

— Я требую, чтобы Квинтэссенция, находящаяся во владении Мико, была возвращена Старому Деусу.

...Это оно.

Ее заставили потребовать этого, даже сама Стеф не поняла этого. Похоже, что все закончилось без смертей или жертв, но...

— ...Игра все еще не окончена.

— ...Что?

Стеф замечает маленькую черную точку в конце доски и бормочет:

— В конце концов, этот ребенок... Старый Деус до сих пор не улыбнулся.

...

Глава 4. Верный ответ (Кто ты?)

…Это произошло мгновенно.

Но в этот момент сотни тысяч воспоминаний хлынули в сознание Соры и Широ. Для человека это было нечто, близкое к [Вечности]. Они вынуждены были пройти испытание с таким абсурдным количеством времени.

В состоянии, похожем на сон или будто в полудреме… Они увидели.

Часть 1

Давным-давно была одинокая девочка. Еще до зарождения мира. Это было так давно, что просто ошеломляло.

Эта девочка была [Богом].

Но что есть Бог? И зачем она была рождена? Девочка не знала этого. И никто не мог ответить на ее вопросы. Она была одна.

В этом мире еще не существовало знаний.

Девочка была рождена для того, чтобы спрашивать [Зачем], вместо тех, кто еще чего-то не знал или не мог осознать. Дабы во всем сомневаться, девочка имела квинтэссенцию Сомнения. Она взяла свою кисть для письма и продолжала спрашивать.

Что есть [Быть]? Что такое [Мир]? Кем была она, если задавала подобные вопросы?.. и так далее

Независимо от того, какие сомнения терзали ее, ей некого было спросить. Неважно, какие гипотезы она ставила, никто не мог ей ответить. Она была философом, что без конца задавался вопросами в одиночестве. И, так как она была одна, то даже не знала, что такое одиночество.

…Она хотела хоть с кем-то поговорить и сделала 5 маленьких машин.

Наблюдение. Анализ. Доказательство. Ответ. Четыре машины для выполнения этих задач, и одну — для координации действий остальных.

В мире, где не существовало знаний, она захотела попробовать создать их. Ее неисчисляемое количество сомнений может быть развеяно ответами соответствующей машины — вот чего желала девочка. Но собственные знания машин заставляли их спрашивать в ответ:

— …Кто мы? Что ты такое? Что значит сомневаться? И так далее.

У машин были знания, однако, хоть они у них и были, им не хватало того, что было у девочки. Это было то, чего она знать не могла.

Вот почему… В этом исконном мире первая имевшая [Сердце] девочка отчаялась. Она даже не знала, что значит — желать, она осталась без понимания даже этого.

И в этой нескончаемой тишине девочка придумала способ развеять одно из ее бесконечных сомнений.

Одинокая девочка сомневалась даже в собственном существовании и, в конце концов…

…Она закончила отрицанием себя. Она пронзила свою собственную [Квинтэссенцию].

В конце концов, она существовала. Это был ее единственный ответ. Ответ, который она получила в обмен на смерть. Это был драгоценный ответ, что она держала близко к сердцу.

…

Но в тот день, даже этот ответ стал недействительным.

На отдаленном холме, что вскоре будет называться [Восточная Федерация], в полнолуние красной луны, глубокой ночью, там стоял золотой лисенок, что мог умереть в любой момент. Та, кто сомневался во всем в этом мире. Десять Законов, Единый Истинный Бог, устоявшаяся тактика, неизбежность, она сомневалась во всем и вся...

Тем не менее, одинокая девочка, девочка, что должна была умереть, девочка, чья [Квинтэссенция] дремала; спросила лису, которая решила, что Ты не можешь пойти против устоявшейся тактики с искривленной улыбкой:

— Почему? — спросила она.