Нет худа без добра

Если желаемое не получал требованием, то устраивал настоящие истерики. Дети, равно, как и взрослые, старались держаться подальше от неуравновешенного ребенка. Поэтому, даже находясь в детском обществе, все же оставался сам с собой. Сверстники в игры не принимали. Родителям тоже было не до него.

В войну жизнь стала жестче и требовательней не только к взрослым, но даже к детям. В начале войны, большую часть оборудования на заводе демонтировали и отправили за Урал. Большую часть рабочих мобилизовали на фронт. Особенно ценных, высококвалифицированных специалистов эвакуировали вместе с заводом.

Оставшееся небольшое производство, переориентировали на ремонтные работы всех видов военной техники. Прямо в цехах разместились госпиталь, общежитие, склады, ремонтные мастерские. Таким образом, не выходя за территорию завода, сутками напролет, можно было возвращать к жизни всевозможную военную технику.

Иван с Надеждой, фактически, круглосуточно находились на работе. Дети, под руководством старшей сестры Марии хозяйничали в доме самостоятельно. Все снисхождения в одночасье закончились. Петр наравне со всеми ходил на рыбалку, копался в огороде, собирал яблоки и виноград. Вместе с другими детьми помогал выжить своей семье. По мере того, как фашистов успешно погнали с Кавказа и в целом из страны, жизнь, медленно, но верно, начала стабилизироваться. Не смотря на трудности военного времени, обозначился некий свет в конце тоннеля, то есть, стало понятно, что концу войне неотвратимо, быть.

Дети пошли в школу. После окончания семилетки, Петр умудрился поступить в железнодорожное профессионально техническое училище. Выучился на помощника машиниста и устроился работать на железную дорогу. Он ездил с бригадой по «местным» маршрутам, чаще всего от Минеральных вод до Баку.

В одной из командировок познакомился с миловидной, дородной девушкой по имени Антонина. Девушка та родом из станицы, что под Майкопом. Приехала Тоня по работе в Грозный. В железнодорожной столовой обратила внимание на молодого мужчину в профессиональной форме. Мужик, как мужик, только уж слишком худой и бледный. Из-за этой худобы, на нем одежда висит, словно на вешалке, складывается впечатление – куплена на вырост. Волосы коротко острижены, будто тифом только переболел, на лицо страшненький, нос с горбинкой, руки какие-то длинные, пальцы узловатые. Одно название, что мужик.

Жалко стало Антонине этого полу парня, полу подростка, полу мужика. Отважиться познакомиться девушка не решалась, хоть и была не из робкого десятка – казачка. Все же собралась с духом и подошла к парню. Он в это время на крыльце столовой курил, наверное, поджидал кого. Сама первая заговорила. От неожиданности горе – мужик онемел. Это потом, спустя время выяснилось, что поджидал то Тоню. Только не знал, каким образом познакомиться с красавицей. Девушка, в самом деле, выделялась из толпы, была видной, с толстой, богатой косой по пояс. Черные глаза, брови стрелками, белая бархатистая кожа. Никогда не примешь за станичницу.

Держалась девушка королевой. Тут и принц растеряется, что уж говорить о невзрачном мужичке. На нее многие заглядывались. И тем не менее, любовь у них сладилась. В силу обстоятельств, год переписывались. Через год приехал жених за невестой в станицу. Свадьбу сыграли скромную, и уехала Антонина жить на родину мужа. Хвалынск к тому времени заметно расстроился. Антонина в колхозе работала механизатором, в технике разбиралась. Устроилась водителем в скорую помощь.

Жили с родителями мужа и младшей сестрой Кирой. Родили сыновей. И вроде в их жизни все складывалось удачно, благополучно. Жили, как все. Если бы ни несчастный случай с Петром. При разгрузке вагона, ему на ногу упал тяжелый ящик. Сначала этому событию большой роли не придали, а проще сказать, особого внимания не обратили. Всякое ведь случалось. Семья большая, чтобы прокормиться, Петр, по мере возможности, грузчиком подрабатывал. Когда случилось несчастье, терпел боль до последнего, в больницу не обращался. Поднялась температура, начался озноб, потом потерял сознание, Тоня отвезла мужа в больницу. Приговор прозвучал ужасный – ногу уже не спасти, началась гангрена. Нужно срочно ампутировать ногу до колена. Если дальше тянуть, можно не спасти человека. Операция прошла удачно. Петр быстро пошел на поправку.

С хлебной работой на железной дороге, по понятным причинам, пришлось расстаться. Мужчину отправили на инвалидность. От безысходности Петр запил. Близкие хоть и осуждали пагубную склонность мужика, но понять могли. Иван Михайлович для того, чтобы помочь больному сыну и его многодетной семье, пошел по инстанциям, где прося, где угрожая чиновникам, выхлопотал сыну место работы – приемщика пустой стеклотары при вино – водочном магазине.

Жизнь потихоньку налаживалась, появился доход, пусть небольшой по сравнению с зарплатой железнодорожника, но стабильный. Освоил Петр профессию сапожника, благо место работы располагало к индивидуальному предпринимательству. Мастерскую по починке обуви мужчина расположил в подсобке заднего двора магазина.